О благотворительности

Сама жизнь привела нас к мысли, что нужна организация, которая будет заниматься благотворительностью. Так, в 1993 году был создан фонд «Участие».

Сегодня мы оказываем благотворительную помощь десяткам различных организаций, Русской Православной церкви, ветеранам войн, армии, МВД, спорта, инвалидам и просто людям, которым нужна какая-то помощь.

 

Как на духу!

Еженедельник о людях и для людей «Бульвар Гордона»

Из­вест­ный как яко­бы ли­дер солн­цев­ской организованной преступной груп­пи­ров­ки Михась биз­не­смен и ме­це­нат Сер­гей МИ­ХАЙ­ЛОВ: «Швей­цар­ский про­ку­рор воскликнул: «По­смот­ри­те на Ми­хай­ло­ва — с ви­ду ре­спек­та­бель­ный мо­ло­дой че­ло­век, а вы зна­е­те, что сво­е­му ком­па­ньо­ну Ор­ло­ву он лич­но вы­ко­лол но­жом глаз и ото­брал ма­ши­ну и квар­ти­ру? При этом, когда бывший Генеральный прокурор и министр юстиции США Рэмси Кларк приехал в Швей­цар­ию и сказал: «Хочу Сергея Михайлова защищать», ему отказали».

В кон­це 80-х — на­ча­ле 90-х о солн­цев­ской ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­ной груп­пи­ров­ке го­во­ри­ли по­все­мест­но: ее упо­ми­на­ли и на те­ле­ви­де­нии, в и пе­чат­ных СМИ, а люд­ская мол­ва так и во­все ми­фо­ло­ги­зи­ро­ва­ла. Солн­цев­ские бан­ди­ты счи­та­лись ед­ва ли не са­мы­ми кру­ты­ми на тер­ри­то­рии все­го быв­ше­го СССР, но имя че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му при­пи­сы­ва­ли в той груп­пи­ров­ке ли­дер­ство, Сер­гея Ми­хай­ло­ва, про­гре­ме­ло на весь мир чуть поз­же — в 96-м, ко­гда из аэро­пор­та «Ку­ан­трен» в Швей­ца­рии он был до­став­лен пря­ми­ком в тю­рь­му. Изна­чаль­но Михась, как то­гда на­зы­ва­ла Сергея  Анатольевича вся за­пад­ная, да и на­ша, пост­со­вет­ская, прес­са, об­ви­нял­ся в ка­кой-то аб­стракт­ной пре­ступ­ной де­я­тель­но­сти и по­куп­ке швей­цар­ско­го особ­ня­ка че­рез под­став­ное ли­цо, но по­том, ко­гда на­чал­ся за­тяж­ной след­ствен­ный про­цесс, ста­ло яс­но: речь идет о чем-то боль­шем, неже­ли на­ру­ше­ние пра­вил при­о­б­ре­те­ния жи­лья...

Два го­да спец­служ­бы во­сь­ми стран ми­ра, в том чи­с­ле Со­еди­нен­ных Шта­тов Аме­ри­ки, пы­та­лись по­мочь швей­цар­цам рас­сле­до­вать де­ло Ми­хай­ло­ва и по­ста­вить в нем фи­наль­ную точ­ку — до­бить­ся тю­рем­но­го сро­ка для то­го, ко­го «на­гра­ди­ли» зва­ни­ем крест­но­го от­ца рус­ской ма­фии и ли­де­ра солн­цев­ской ОПГ, од­на­ко по­тер­пе­ли оглу­ши­тель­ное фи­а­ско: в 72 то­мах уго­лов­но­го де­ла при­сяж­ные не на­шли ни еди­но­го фак­та, поз­во­ля­ю­ще­го при­з­нать под­след­ствен­но­го ви­нов­ным.

Сер­гей Ана­то­лье­вич не скры­ва­ет: его за­щи­ща­ли бле­стя­щие ад­во­ка­ты, к то­му же су­ще­ствен­но по­мо­гал экс-ген­про­ку­рор и экс-ми­нистр юс­ти­ции США Рэм­си Кларк, при­е­хав­ший на суд, что­бы от­сто­ять че­ло­ве­ка, в чьей неви­нов­но­сти не со­мне­вал­ся, од­на­ко, как от­ме­ча­ли ав­то­ри­тет­ные из­да­ния, лу­ч­шим за­щит­ни­ком Ми­хай­ло­ва ока­зал­ся он сам. Все, кто при­сут­ство­ва­ли на за­се­да­ни­ях, ди­ву да­ва­лись: рос­сий­ский биз­не­смен, что для за­пад­но­го ев­ро­пей­ца уже без пя­ти ми­нут бан­дит, дер­жал­ся уве­рен­но и хлад­но­кров­но, слов­но ари­сто­крат на при­е­ме. Мно­го­чи­с­лен­ные по­пыт­ки вы­ве­сти Сергея  Анатольевича из се­бя, спро­во­ци­ро­вать на гру­бость, кон­фликт и скан­дал, пред­при­ни­ма­е­мые про­ку­ро­ром, бы­ли без­ре­зуль­тат­ны и име­ли ме­сто ров­но до тех пор, по­ка их не пре­сек­ла су­дья, ко­то­рой все это на­до­е­ло. «Го­с­по­дин Кро­ше, вот вы все вре­мя го­во­ри­те нам о том, как ужас­ны рус­ские, ка­кие это необ­ра­зо­ван­ные и необу­з­дан­ные ди­ка­ри, но по­смот­ри­те на го­с­по­ди­на Ми­хай­ло­ва — по-мо­е­му, он вы­гля­дит как джентль­мен. По край­ней ме­ре, в от­ли­чие от вас ве­дет се­бя имен­но так...».

 Еще не имея юри­ди­че­ско­го об­ра­зо­ва­ния (это поз­же Сер­гей Ана­то­лье­вич ста­нет док­то­ром юри­ди­че­ских на­ук и про­фес­со­ром), под­след­ствен­ный вдре­без­ги ра­з­би­вал до­во­ды «осо­бо важ­ных» сви­де­те­лей, ко­то­рых из Аме­ри­ки ве­з­ли тре­мя са­мо­ле­та­ми (как по­ло­же­но, под неу­сып­ным на­блю­де­ни­ем те­ло­хра­ни­те­лей), и в кон­це кон­цов до­шло до то­го, что при­сяж­ные «это­му рус­ско­му, изо всех сил за­щи­щав­ше­му свое до­б­рое имя» ед­ва не ап­ло­ди­ро­ва­ли. Ну а по­том Ми­хай­ло­ва еди­но­глас­но при­зна­ли неви­нов­ным — не ма­фи­о­зи и не крест­ным от­цом, а про­стым ино­стран­цем, став­шим жерт­вой пре­двзя­то­го от­но­ше­ния к его со­о­те­че­ствен­ни­кам и по­стра­дав­шим в ре­зуль­та­те жут­ко­го недо­ра­зу­ме­ния.

Ис­ход это­го про­цес­са ка­зал­ся ми­ро­вой об­ще­ствен­но­сти неве­ро­ят­ным: че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го уже и неглас­но, и глас­но «по­ма­за­ли» на ли­дер­ство в да­ле­кой, опас­ной и ужас­ной солн­цев­ской бан­де, вдруг опра­вда­ли, да еще и 500 ты­сяч дол­ла­ров ком­пен­са­ции вы­пла­ти­ли (за вре­мя от­сид­ки в тю­рь­ме, где он не мог за­ра­ба­ты­вать), а ес­ли учи­ты­вать, кто Сер­гею Анатольевичу про­­ти­во­сто­ял, то, что все так за­кон­чи­лось, и во­все чу­до.

То­гдаш­не­го ген­про­ку­ро­ра Швей­ца­рии непри­ми­ри­мо­го бор­ца с ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­стью Кар­лу дель Пон­те на ро­дине про­зва­ли Кар­ли­та-Чу­ма: с 1981 го­да, ко­гда пер­спек­тив­ный юрист пе­ре­ш­ла на про­ку­рор­скую ра­бо­ту, от нее не ухо­дил ни­кто. В на­ча­ле 90-х имен­но она из­ряд­но по­тре­па­ла нер­вы рос­сий­ско­му пре­зи­ден­ту Бо­ри­су Ель­ци­ну, ин­спи­ри­ро­вав де­ло о кор­руп­ции в его окру­же­нии, и имен­но ей уда­лось за­мо­ро­зить все лич­ные сред­ства быв­ше­го пре­мье­ра Па­ки­ста­на Бе­на­зир Бхут­то, а также до­бить­ся аре­ста 118 мил­ли­о­нов дол­ла­ров на сче­тах бра­та экс-пре­зи­ден­та Мек­си­ки Са­ли­на­са. Разумеется, ни­кто и не со­мне­вал­ся: ка­ко­го-то Миха­ся, ко­то­рый да­ле­ко не пре­зи­дент, не ми­нистр и да­же не ди­пло­мат, Кар­ли­та с ее ре­пу­та­ци­ей и вли­я­ни­ем по­про­сту ра­з­да­вит.

За их про­ти­во­сто­я­ни­ем увлеченно сле­дил весь мир, и то, что дель Пон­те про­иг­ра­ла и, оста­вив ген­про­ку­рор­скую долж­ность в Швей­ца­рии, пе­ре­ш­ла ра­бо­тать в Меж­ду­на­род­ный три­бу­нал ООН по быв­шей Юго­сла­вии, по­слу­жи­ло еще од­ним и, кста­ти, до­воль­но ве­со­мым до­ка­за­тель­ством то­го, что ви­ны на Ми­хай­ло­ве нет. Про­сто так от­сту­пить в бо­рь­бе с ма­фи­о­зи Кар­ли­та-Чу­ма не со­гла­си­лась бы ни за что: в 1992 го­ду от взры­ва, ор­га­ни­зо­ван­но­го си­ци­лий­ской ма­фи­ей, по­гиб су­дья Джо­ван­ни Фаль­коне, с ко­то­рым она тес­но со­труд­ни­ча­ла.

В 98-м, по­сле двух лет за­клю­че­ния, Сер­гей Ана­то­лье­вич, на­ко­нец, вер­нул­ся до­мой, и на во­прос, что по­чув­ство­вал, ко­гда услы­шал оправ­да­тель­ный при­го­вор су­да, от­ве­тил: «Ве­ли­кую бла­го­дар­ность Все­выш­не­му!». Те­перь Михайлов ак­тив­но за­ни­ма­ет­ся не толь­ко биз­не­сом, но и бла­го­тво­ри­тель­но­стью — вос­ста­нав­ли­ва­ет ра­з­ру­шен­ные хра­мы и во­з­во­дит но­вые, по­мо­га­ет ве­те­ра­нам Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной и вдо­вам Ге­ро­ев Рос­сии, про­во­дит ра­з­лич­ные ак­ции для де­тей и мо­ло­де­жи. Гля­дя на то, с ка­кой неж­но­стью этот силь­ный муж­чи­на, по­ви­дав­ший и пе­ре­жив­ший на сво­ем ве­ку мно­гое, ли­ста­ет из­дан­ную им ан­то­ло­гию дет­ско­го ри­сун­ка или за­пу­с­ка­ет в небо до­маш­них го­лу­бей, по­пут­но обу­чая го­стя — про­слав­лен­но­го бок­се­ра Май­ка Тай­со­на, дер­жать их, кор­мить и по­ить, со­всем не ве­ришь, что ко­гда-то его пы­та­лись осу­дить как гла­ва­ря бан­ды.

Что ин­те­рес­но, о при­над­леж­но­сти Сер­гея Ана­то­лье­ви­ча к солн­цев­ским со­хра­ни­лась од­на-един­ствен­ная за­пись— на ко­ло­ко­ле церк­ви, по­стро­ен­ной в Под­мос­ко­вье на день­ги биз­не­сме­на, на­пи­са­но: «От солн­цев­ской бра­тии», од­на­ко ни­че­го кри­ми­наль­но­го в этом он не на­хо­дит. «Про­сто день­ги на то, что­бы от­лить ко­ло­ко­ла, соби­ра­ли жи­те­ли го­ро­да Солн­це­ва», — объяс­ня­ет Ми­хай­лов.

«УВИДЕВ СВОЙ ПЕРВЫЙ ЗАРАБОТАННЫЙ МИЛЛИОН, Я ПОДУМАЛ: «ТАК И ДОЛЖНО БЫТЬ»

— Сер­гей Ана­то­лье­вич, до­б­рый день — у вас в го­стях очень уют­но и та­кие фо­то­гра­фии, ико­ны на сте­нах... Вы из­вест­ный пред­при­ни­ма­тель и ме­це­нат, а с че­го ва­ша биз­нес-де­я­тель­ность на­чи­на­лась?

— Ну, как и у мно­гих — с па­ла­ток...

— В на­ча­ле пе­ре­строй­ки, небось...

— Да: цве­ты вся­кие, по­да­роч­ные из­де­лия про­да­вал. Ра­бо­тал в ко­опе­ра­ти­ве, свя­зан­ном с на­род­ны­ми про­мыс­ла­ми, ис­кус­ством, шка­тул­ка­ми те­ми же: все, как обыч­но, — это и был стар­то­вый ка­пи­тал.

— Толь­ко-толь­ко вздох­нуть лю­дям да­ли — ин­те­рес­ное бы­ло вре­мя?

— Бе­зу­слов­но, и то, чем занимались, бы­ло срод­ни ка­ко­му-то твор­че­ству. Тем, у ко­го ком­мер­че­ская есть жил­ка (а я ду­маю, она мне при­су­ща), да­ли ра­с­крыть­ся — тут и способ­ность уста­нав­ли­вать кон­так­ты про­яви­лась...

— ...а еще умение до­го­ва­ри­вать­ся...

— ...пред­чув­ство­вать це­ны, спрос и все осталь­ное.

— Мно­гие за­ра­ба­ты­ва­ли то­гда очень ак­тив­но: я пом­ню се­бя и сво­их дру­зей — день­ги, ка­за­лось, са­ми шли в ру­ки. Со­блаз­нов по­яви­лось мно­го?

— Лич­но у ме­ня нет. Дру­гие, ко­неч­но, сра­зу же рас­слаб­ля­лись, гу­ля­ли, по­ку­па­ли се­бе «фер­ра­ри» и про­чее, но мы по­сто­ян­но вкла­ды­ва­ли сред­ства в обо­рот и про­из­вод­ство ста­ра­лись ра­с­ши­рить. Шаг за ша­гом, по­ти­хо­неч­ку...

— Пом­ни­те ощу­ще­ния, ко­гда уви­де­ли свой пер­вый за­ра­бо­тан­ный мил­ли­он?

— Да, разумеется.

— Что по­ду­ма­ли?

— «Так и долж­но быть» — я чув­ство­вал, что это про­изой­дет. Есть у меня вну­т­реннее та­кое ощу­ще­ние то­го, что ждет впереди, яс­но­ви­де­ни­ем на­зы­ва­ет­ся, по­это­му аб­со­лют­но чет­ко знал: состоятельным буду.

— Как эти­ день­ги то­гда тратили: приобретали ма­ши­ны, квар­ти­ры?

— Чест­но го­во­ря, сей­час уже не очень-то пом­ню. Де­лал по­дар­ки близ­ким — ро­ди­те­лям, тем, кто был ря­дом, очень хо­тел им по­мочь, и ухо­ди­ло на это мно­го. Ну, есте­ствен­но, се­бя, лю­би­мо­го, то­же не забывал.

— Мно­гие бо­га­тые лю­ди за­ко­на «Чем боль­ше от­дашь, тем боль­ше к те­бе при­дет» не зна­ют — вы все­гда это осо­зна­ва­ли?

— Бе­зу­слов­но — я же че­ло­век ве­ру­ю­щий.

— И этот за­кон ра­бо­та­ет, прав­да?

— Од­но­знач­но! Для ме­ня это же­ле­зо­бе­тон­ное пра­ви­ло, ко­то­рое под­твер­жда­ет­ся на про­тя­же­нии столь­ких лет: чем боль­ше ты от­да­ешь, при­чем пра­виль­но, ту­да, ку­да нуж­но, тем боль­ше потом по­лу­ча­ешь, — зер­на в бла­го­дат­ную по­ч­ву па­да­ют, и рост­ки всхо­дят хо­ро­шие.

«МИХАИЛ КАСЬЯНОВ ЖИЛ КИЛОМЕТРАХ В ДВУХ ОТ МЕНЯ, И ХОТЯ В ШКОЛЕ, ГДЕ Я ЗАНИМАЛСЯ СПОРТОМ, УЧИЛСЯ, ЗНАКОМЫ МЫ НЕ БЫЛИ»

— Я пом­ню, в кон­це 80-х по­яви­лись не толь­ко ко­опе­ра­ти­вы, но и все, им со­пут­ству­ю­щее, и мно­го то­гда о солн­цев­ской груп­пи­ров­ке су­да­чи­ли: там, де­скать, са­мыекру­тые во всем Со­вет­ском Со­ю­зе ре­бя­та. Хо­те­лось бы с ва­ми не­множ­ко о Солн­це­ве по­го­во­рить — это прав­да, что вы жи­ли там в од­ном дво­ре с бу­ду­щим пре­мьер-ми­ни­стром Рос­сии Ми­хаи­лом Ка­сья­но­вым?

— Ну, не со­всем в од­ном — ки­ло­ме­т­рах в двух друг от дру­га. Есть у нас в Солн­це­ве ра­йон­чик та­кой — Стан­ция на­зы­ва­ет­ся: ря­дом с же­лез­но­до­рож­ной стан­ци­ей ряд до­мов, и в од­ном из них про­жи­вал Ка­сья­нов, и хотя в шко­ле, где я за­ни­мал­ся спор­том, учил­ся, зна­ко­мы мы не бы­ли.

— По­том по­зна­ко­ми­лись?

— Ша­поч­но, а близ­ко — нет, ни­ко­гда.

— Солн­цев­ская груп­пи­ров­ка, о ко­то­рой столь­ко пи­са­ли и го­во­ри­ли, — вы­мы­сел, миф, или и вправ­ду та­кая бы­ла?

— Смот­ря что под сло­вом «груп­пи­ров­ка» по­дра­зу­ме­вать. Ко­неч­но же, лю­ди, ко­то­рые за­щи­ща­ли свой биз­нес и не да­ва­ли ни­ка­ким рей­де­рам его за­хва­тить, были, но ко­гда их пре­ступ­ной груп­пи­ров­кой на­зы­ва­ют, я не со­гла­сен. Это, на­о­бо­рот, со­зи­да­тель­ная груп­пи­ров­ка бы­ла: «Чу­жо­го не тро­га­ем, но и сво­е­го ни­ко­му не от­да­дим» — при­мер­но под та­ким ло­зун­гом мы ра­бо­та­ли.

— Ре­бя­та, ко­то­рые с ва­ми биз­не­сом за­ни­ма­лись, все жи­ли в Солн­це­ве, бы­ли спортс­ме­на­ми?

— В ос­нов­ном да, но и уче­ные сре­ди нас то­же бы­ли.

— Ка­ко­го-то ко­дек­са че­сти вы при­дер­жи­ва­лись?

— Вы зна­е­те, лю­ди-то мы в ос­нов­ном ве­ру­ю­щие, по­это­му и без ко­дек­са об­хо­ди­лись: у нас Би­б­лия есть, 10 за­по­ве­дей, ко­то­рые Го­с­подь дал Мо­и­сею, а Мо­и­сей — на­ро­ду, и мы чет­ко ста­ра­лись им сле­до­вать. Уж ес­ли ка­кие-то ис­клю­чи­тель­ные слу­чаи и бы­ли, про­си­ли ра­з­ре­ше­ния (смот­рит на­верх) чуть-чуть от этих заповедей отойти...

— Пи­са­ли, что Сер­гей Ми­хай­лов по клич­ке Михась — ли­дер солн­цев­ской ОПГ: чи­тая о се­бе та­кое, расстраивались?

— Ко­неч­но, ко­гда пре­ступ­ни­ком на­зы­ва­ли, приятного в том бы­ло ма­ло.

— Ро­ди­те­ли пе­ре­жи­ва­ли, на­вер­ное?

— Нет, потому что по­ни­ма­ли: бы­ла сплош­ная во всем кон­ку­рен­ция, и ко­гда в чем-то мы не усту­па­ли, воз­ни­ка­ли тре­ния, ко­то­рые пе­ре­хо­ди­ли на га­зет­ные по­ло­сы, вы­ли­ва­лись в нега­тив­ные пу­б­ли­ка­ции. С другой стороны, если мол­ва идет, на­род ве­рит...

— ...все­му...

— ...да, и не слу­чай­но та­кая по­сло­ви­ца ста­рая есть: «Доб­рая сла­ва на печ­ке ле­жит, а дур­ная по до­рож­ке бе­жит» — так и со мной по­лу­чи­лось.

— В на­ча­ле 90-х в Рос­сии про­сто бан­дит­ский го­с­под­ство­вал бе­с­пре­дел — мно­гих во­об­ще уби­ва­ли. Не бо­я­лись, что та­кое мо­жет про­изой­ти и с ва­ми, бы­ли наезды на вас и на ваш биз­нес со сто­ро­ны бан­ди­тов?

— Есте­ствен­но, какие-либо претензии  бы­ли все­гда, и периодически от раз­ных лю­дей при­хо­ди­лось вы­слу­ши­вать ра­з­лич­ные до­во­ды, при­чем до­ста­точ­но убе­ди­тель­ные, что им при­над­ле­жит что-то на­ше. Ну, мы, так ска­зать, отвечали, а что ка­са­ет­ся стра­ха, то его не бы­ло, по­то­му что за мо­ей спи­ной сто­я­ла моя се­мья, ко­то­рую я очень люб­лю, и мои близ­кие, а на­сто­я­щая лю­бовь стра­ха не зна­ет — это тоже за­кон. Ну и по­том, что та­кое для че­ло­ве­ка ве­ру­ю­ще­го смерть? Про­сто в дру­гое со­сто­я­ние пе­ре­ход...

— Вы дей­стви­тель­но в это ве­ри­те?

— Ко­неч­но, как и в то, что у ме­ня с небом кон­такт, и по­то­му ме­ня бе­ре­гут. Видите, си­жу и с ва­ми здесь раз­го­ва­ри­ваю, хо­тя, в об­щем-то, вы­жить бы­ло непро­сто...

— ...и уда­ва­лось это силь­ней­шим...

— Да, тем, кто опре­де­лен­ное име­ет чу­тье. На­вер­ное, по­то­му я сей­час с ва­ми...

— ...а не с ни­ми...

— Не там (смот­рит на­верх) и не там (опу­с­ка­ет гла­за вниз).

 — В та­ких филь­мах, как «Бан­дит­ский Пе­тер­бург», «Оли­гарх», «Бри­га­да», достаточно правдиво по­ка­за­но, что про­ис­хо­ди­ло то­гда на тер­ри­то­рии быв­ше­го СССР на са­мом де­ле, а вот вас правоохранительные органы прессовать пы­та­лись?

— Да, без­услов­но.

— И угро­жа­ли?

— Бы­вало по-всякому, на­при­мер, при­хо­ди­ли, обыск устраи­ва­ли, все ра­з­би­ва­ли, укла­ды­ва­ли ме­ня и мо­их дру­зей во­з­ле до­ма... Пред­став­ля­е­те, несколь­ко вы­со­ток во­круг, и все жиль­цы смот­рят: что там за лю­ди и по­че­му ле­жат?

— Ки­но сни­ма­ют...

— Ме­ня еще и из­би­ва­ли! Ну, как... Кто-то уда­рил, а кто-то в это вре­мя украл ча­сы. Был та­кой эпи­зод: один со­труд­ник милиции ру­ки скру­чи­ва­ет, вто­рой бьет по ли­цу, а тре­тий сни­ма­ет с ру­ки зо­ло­той «ро­лекс». Я еще не вы­ру­бил­ся, прохрипел: «Ча­сы от­дай!». Их стар­ший это увидел: «А-а-а, ты еще нам за­ме­ча­ния де­ла­ешь!». Всю ва­та­гу на Пе­т­ров­ку доставили — и на сле­ду­ю­щий же день от­пу­с­тили: ока­зы­ва­ет­ся, ос­но­ва­ний для за­дер­жа­ния не бы­ло.

— А из­ви­нить­ся?

— Ну, это так, меж­ду про­чим: «Мы же се­год­ня вас не за­кры­ва­ем?». Я: «Ес­ли за­кро­е­те, все га­зеты цен­траль­ные бу­дут об этом знать». — «Все, нет во­про­сов».

— По­ку­ше­ния на вас бы­ли?

— Яр­ко вы­ра­жен­ных та­ких нет, но, ду­маю, го­то­ви­лись. Го­с­подь ми­ло­вал — я же ска­зал, что он ме­ня обе­ре­га­ет.

«НА РУСИ ГОВОРЯТ: ЕСЛИ ЧЕЛОВЕКА НЕСКОЛЬКО РАЗ СВИНЬЕЙ ОБОЗВАТЬ, ОН МОЖЕТ ЗАХРЮКАТЬ... ОБО МНЕ ПИСАЛИ: «ЛИДЕР СОЛНЦЕВСКОЙ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОЙ ГРУППИРОВКИ», НО ГДЕ ОНА, ГРУППИРОВКА ЭТА? — ПОКАЖИТЕ! ЧТО, НЕТУ?»

— Тем не ме­нее ка­кие-то ра­с­по­ря­же­ния на слу­чай, ес­ли с ва­ми, не дай Бог, что-то про­изой­дет, вы то­гда от­да­ва­ли? Го­то­ви­лись к худшему?

— Хри­сти­а­нин дол­жен все­гда быть го­то­вым из жиз­ни уй­ти: это мо­жет слу­чить­ся в лю­бой мо­мент. Я са­мое эле­мен­тар­ное пред­при­ни­мал — го­во­рил, где для се­мьи сред­ства на­хо­дят­ся, и все зна­ли: ес­ли что-то слу­чит­ся, неза­ме­ни­мых лю­дей нет, мое ме­сто займет кто-то дру­гой.

— В ки­но, ко­гда крест­ных от­цов на­блю­да­ешь, по­ни­ма­ешь, что это, на­вер­ное, очень се­рьез­ные лю­ди, а я вот си­жу на­про­тив вас — че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го в прес­се неод­но­крат­но крест­ным от­цом рус­ской ма­фии на­зы­ва­ли...

— (Улы­ба­ет­ся).

— Это льсти­ло или, на­о­бо­рот, воз­му­ща­ло?

— Вы зна­е­те, на Ру­си го­во­рят: ес­ли че­ло­ве­ка ты­ся­чу раз сви­ньей обо­звать, он мо­жет за­хрю­кать. Мне при­хо­ди­лось жить с этим и ла­ви­ро­вать, по­ни­ма­е­те? — а что де­лать, ес­ли это все СМИ утвер­жда­ли? На са­мом де­ле, с юри­ди­че­ской точ­ки зре­ния это непра­виль­но, по­то­му что...

— ...для на­ча­ла опре­де­лить нуж­но, кто та­кой крест­ный отец и что та­кое ма­фия...

— Вот! Писали: «Ли­дер солн­цев­ской ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­ной груп­пи­ров­ки», но где она, груп­пи­ров­ка эта? — по­ка­жи­те! Что, нету? Фик­са­ции юри­ди­че­ской нет, а толь­ко до­мыс­лы-вы­мыс­лы.

«В БЕЛЬГИЙСКОЙ ГАЗЕТЕ LE SOIR ПОЯВИЛАСЬ ИНФОРМАЦИЯ, ЧТО НЕКИЙ ГРАЖДАНИН МИХАЙЛОВ ИМЕЕТ ПРЯМОЕ ОТНОШЕНИЕ К МАФИИ, ЗАНИМАЕТСЯ РЭКЕТОМ, КУРИРУЕТ ПРОСТИТУЦИЮ, ТОРГУЕТ ОРУЖИЕМ...»

— В се­ре­дине 90-х весь мир рус­ской ма­фи­ей за­пу­га­ли, круп­ней­шие за­пад­ные га­зе­ты стращали: мол, жди­те, рус­ские идут — эти кру­тые, кро­ва­вые бан­ди­ты ско­ро до нас и на­ших се­мей до­бе­рут­ся... Рус­ская ма­фия на са­мом де­ле су­ще­ство­ва­ла или это то­же вы­мы­сел?

— Вы зна­е­те, Дмит­рий, это во­прос к пра­во­о­хра­ни­тель­ным ор­га­нам, а что на этот счет ду­маю я? Да, дей­стви­тель­но, в кон­це 80-х — на­ча­ле 90-х за гра­ни­цу хлы­нул по­ток очень неглу­пых...

— ...пред­приим­чи­вых...

— ...на­ших со­о­те­че­ствен­ни­ков, и они по­ти­хонь­ку ста­ли та­мош­ний ры­нок за­хва­ты­вать — не с пи­сто­ле­та­ми или пуш­ка­ми, а про­сто здесь (сту­чит паль­цем по лбу) бы­ло немнож­ко, и За­пад со­дрог­нул­ся. Осо­бен­но Аме­ри­ка — ту­да то­же при­шли рус­ские и на­ча­ли вся­кий биз­нес, а если учесть, что в США от­но­ше­ние к Рос­сии до сих пор про­хлад­ное, на гра­ни «хо­лод­ной вой­ны», не­у­ди­ви­тель­но, что вме­сте со стра­на­ми За­пад­ной Ев­ро­пы Шта­ты та­кую по­зи­цию за­ня­ли, что рус­ские — это на­дви­га­ю­ща­я­ся опас­ность, бе­да, и при­ду­ма­ли ми­фи­че­скую рус­скую ма­фию, ко­то­рая яко­бы все за­хва­ты­ва­ет. Бы­ли да­же спе­ци­аль­ные от­де­лы со­з­да­ны, ко­то­рые хо­ро­шо суб­си­ди­ро­ва­лись, под­клю­чи­ли ра­бо­та­ю­щие на весь мир СМИ, и ра­з­ду­ли де­ла Ивань­ко­ва (Япон­чи­ка), Та­ран­це­ва, Ми­хай­ло­ва, Тох­та­ху­но­ва.

Увы, все эти де­ла ду­тые, при­ду­ман­ные спе­ци­аль­но, и обид­но, что неко­то­рые на­ши спец­служ­бы это­му способ­ство­ва­ли. Сла­ва Бо­гу, сей­час все в про­шлом, но то­гда на весь мир кри­ча­ли: рус­ская ма­фия, то, се, пя­тое, де­ся­тое... — не по­ни­ма­ли, что стра­да­ют-то невин­ные лю­ди, не толь­ко те, ко­го пре­ступ­ни­ка­ми на­зы­ва­ют. Ну, со­гла­си­тесь, при­ез­жа­ет че­ло­век в ци­ви­ли­зо­ван­ную, так ска­зать, стра­ну, а его на­чи­на­ют обыс­ки­вать, по­то­му что он рус­ский, а все рус­ские так или ина­че от­но­сят­ся к ма­фии.

— Кни­гу Оле­га Яку­бо­ва «Ми­хай­лов или Михась?» я про­читал пол­но­стью, и мне она очень пон­ра­ви­лась, а это прав­да, что по­лу­мил­ли­он­ным ти­ра­жом она из­да­на?

— Мо­жет быть, да­же боль­шим — на­вер­ное, сам Олег Алек­сан­дро­вич не зна­ет, ка­ков об­щий ти­раж, по­то­му что очень мно­го бы­ло за­ка­зов. Где толь­ко я ее не встре­чал! — в лю­бом го­роде. При­ят­но...

— В ок­тяб­ре 96-го го­да вы бы­ли за­дер­жа­ны в Же­нев­ском аэро­пор­ту «Куантран» швей­цар­ски­ми спец­служ­ба­ми, ко­то­рые в те­че­ние двух лет пы­та­лись вас осу­дить. Швей­цар­цы на­зы­ва­ли этот про­цесс про­цес­сом ве­ка, это бы­ло са­мое до­ро­гое уго­лов­ное де­ло Ев­ро­пы про­шед­ше­го сто­ле­тия — что хо­те­ли они до­ка­зать и по­че­му суд при­сяж­ных вас опра­вдал?

— Ну, мы как раз об этом сей­час го­во­ри­ли: о том, что рус­ским ми­фи­че­скую роль от­ве­ли — ма­фи­о­зи, и вот в бель­гий­ской га­зе­те Le Soir, с ко­то­рой по­том во­семь лет мы су­ди­лись и про­цесс та­ки выиг­ра­ли, по­яви­лась ин­фор­ма­ция, что некий граж­да­нин Ми­хай­лов име­ет пря­мое от­но­ше­ние к ма­фии, за­ни­ма­ет­ся рэ­ке­том, ку­ри­ру­ет про­сти­ту­цию, тор­гу­ет ору­жи­ем...

— Ору­жи­ем? Так вы се­рьез­ный таки че­ло­век!

— А что, ес­ли ору­жи­ем тор­гу­ешь, се­рьез­ный? (Сме­ет­ся). Так вот, на ос­но­ва­нии этой ста­тьи швей­цар­цы ме­ня за­дер­жа­ли и, в об­щем-то, ни­че­го су­ще­ствен­но­го про­тив ме­ня не имея, по­са­ди­ли в тю­рь­му. У ме­ня в тот мо­мент пре­крас­но идет биз­нес на За­па­де, кон­трак­ты под­пи­са­ны, а здесь, в Рос­сии, отец нездо­ров был — ра­ком бо­лел, му­чил­ся жут­ко... Я про­сил: «Объяс­ни­те, по­жа­луй­ста, за что ме­ня за­дер­жа­ли». — «Вот в га­зе­те о вас на­пи­са­но, мы про­ве­ря­ем». И про­ве­ря­ли — це­лый год де­ло сек­ре­ти­ли, не объяс­ня­ли, за что дер­жат, а по­том озву­чи­ли то, что бы­ло ложью.

Я не ска­жу, что за этим толь­ко швей­цар­цы сто­я­ли, — и аме­ри­кан­цы, ко­то­рые при­ве­з­ли че­ты­рех сво­их, так ска­зать, сви­де­те­лей, од­ним из ко­то­рых был стар­ший офи­цер ФБР Ро­берт Ле­вин­сон. В 2007 го­ду он в Иране по­гиб: при­е­хал ту­да с мис­си­ей, его вы­кра­ли и уби­ли, но это поз­же бы­ло, а в Швей­ца­рию тро­их лже­сви­де­те­лей он до­ста­вил...

— ...ух ты!..

— ...ко­то­рые на­ча­ли в су­де врать, и с по­мо­щью сво­их ад­во­ка­тов и фак­тов я до­ка­зал, что это сплош­ная неправ­да. Про­стые лю­ди, в жю­ри при­сяж­ных си­дев­шие, не по­ни­ма­ли, как же так? Вот, на­при­мер, че­ло­век — был та­кой Алек­сандр Ра­би­но­вич — го­во­рит: «Я от­дал солн­цев­ской ма­фии 300 ты­сяч, они ме­ня за­гна­ли в Аме­ри­ку — мне при­ш­лось из России уехать, ме­ня вы­ну­ди­ли...». Я ему во­прос за­даю: «А до­ку­мент о том, что вы от­да­ли солн­цев­ской ма­фии день­ги, предъявить мо­же­те?» — и он, зна­чит, протягивает мне лист бу­ма­ги с текс­том на фла­манд­ском язы­ке. Сум­ма — 300 ты­сяч — циф­ра­ми ука­за­на, осталь­ное — по-фла­манд­ски, а у ме­ня был ад­во­кат-бель­ги­ец, че­го не ожи­дал ни­кто. Он эту бу­ма­гу бе­рет: «Из­ви­ни­те, но здесь на­пи­са­но, что 300 ты­сяч не при­хо­ди­ли» — пред­став­ля­е­те? Вот что при­сяж­ным ду­мать? При­е­хал офи­ци­аль­ный сви­де­тель ФБР и об од­ном из эпи­зо­дов рас­ска­зы­ва­ет, ему во­прос за­да­ют — он мол­чит. «А хо­ти­те, — пре­д­ло­жил, — я под­ска­жу, где ва­ши день­ги?». Он: «Да!». — «Вы пе­ре­пра­ви­ли их в Же­не­ву, а по­том вме­сте с мо­им сле­до­ва­те­лем Зекшеном сня­ли». Он в крик: «А что мне бы­ло де­лать?!».

— Кош­мар!

— От­ку­да я это узнал? Лю­бая до­ку­мен­та­ция в де­ло ло­жит­ся, и я постоянно его чи­таю, а по­том, ко­гда мо­е­го швей­цар­ско­го ад­во­ка­та Раль­фа Изенеггера аре­сто­ва­ли (впо­след­ствии опра­вда­ли), они эти ма­те­ри­а­лы вы­ну­ли, а но­вые за­су­ну­ли, но у ме­ня-то все на бу­ма­ге, я все пе­ре­пи­сы­вал — и это лишь со­тая до­ля то­го, что на про­цес­се тво­ри­лось.

«ГЕНПРОКУРОР ШВЕЙЦАРИИ КАРЛА ДЕЛЬ ПОНТЕ ШЕСТЬ РАЗ СОБИРАЛА СУДЕЙ, АДВОКАТОВ И ПРОКУРОРОВ И ТРЕБОВАЛА: «ГОСПОДИН МИХАЙЛОВ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОСУЖДЕН»

— Хо­ро­шо, что швей­цар­ский суд в ли­­це при­сяж­ных все-та­ки непод­куп­ный и прав­да все равно победила...

— Бе­зу­слов­но!

— У нас это бы­ло бы на­вер­ня­ка не­воз­­мож­но...

— При­чем про­ку­рор да­же апе­л­ля­ции на при­го­вор не по­дал, хо­тя мужик это наи­мер­зей­ший! Фа­ми­лия его Кро­ше — на рус­ский это сло­во пе­ре­во­дит­ся как «крю­чок».

— Хо­ро­шая для про­ку­ро­ра фа­ми­лия!

— Да-да! (Сме­ет­ся). Два го­да он ме­ня на крюч­ке дер­жал и как толь­ко ни на­зы­вал, что толь­ко ни при­пи­сы­вал! К при­ме­ру, воскликнул: «По­смот­ри­те на Ми­хай­ло­ва — с ви­ду ре­спек­та­бель­ный мо­ло­дой че­ло­век, а вы зна­е­те, что сво­е­му ком­па­ньо­ну Ор­ло­ву он лич­но вы­ко­лол но­жом глаз и ото­брал ма­ши­ну и квар­ти­ру?».

— А глаз-то, Сергей Анатольевич, за­чем?

— Ну, вот так... (Смеется). Все, есте­ствен­но, пе­ре­во­дят взгляд на ме­ня, смот­рят на это чу­до­ви­ще: как оно там?

— Еще бы! Глаз че­ло­ве­ку вы­ко­лол...

— ...лич­но! Это еще не суд был, а за­се­да­ние об­ви­ни­тель­ной па­ла­ты, ко­то­рая каж­дые три ме­ся­ца соби­ра­ет­ся и ре­ша­ет, вы­пу­стить те­бя или нет, и, ко­неч­но же, те, кто ту­да вхо­ди­ли, да­же мыс­ли та­кой допу­стить не мог­ли, тем не ме­нее каж­дые три ме­ся­ца соби­ра­лись и фарс свой разыг­ры­ва­ли, и вот на од­но из та­ких за­се­да­ний при­е­хал Ор­лов. Встал и обратился к присутствующим: «Здрав­ствуй­те, го­во­рят, у ме­ня гла­за нету...», а пред­се­да­тель, го­с­по­дин Тре­б­ле, от­ве­ча­ет: «А мы вас не зва­ли».

Что ж, на суд, два го­да спу­стя, этот че­ло­век то­же при­был и то­гда уже выступил: «Вы из­ви­ни­те, но вот до­ку­мен­ты мои на квар­ти­ру, вот — на ма­ши­ну, ко­то­рой уже 10 лет», а су­дья, жен­щи­на с юмо­ром, спра­ши­ва­ет: «А это прав­да, что вам глаз вы­ко­ло­ли?». Тот: «Ка­кой?». — «Что зна­чит «ка­кой»?» — и тут про­ку­рор под­хва­ты­ва­ет­ся: «Вы зна­е­те, сколь­ко у ма­фии де­нег? Они ему сте­к­лян­ный сде­ла­ли, нуж­но про­ве­сти эк­с­пер­ти­зу!». — «У вас бы­ло два го­да, го­с­по­дин про­ку­рор, что­бы ее про­ве­сти, — от­ве­ти­ла невоз­му­ти­мо су­дья, — а сей­час мы про­сто про­ве­рим. Го­с­по­дин Ор­лов, за­крой­те-ка ле­вый глаз. Сколь­ко я паль­цев по­ка­зы­ваю?». — «Три». — «А те­перь пра­вый за­крой­те — сколь­ко?». — «Че­ты­ре». — «Кро­ше, ва­ши до­во­ды не убе­ди­тель­ны!».

— Ка­кая Фе­ми­да, слу­шай­те!

— И это при том, что Ге­не­раль­ный про­ку­рор Кар­ла дель Пон­те...

— ...небезызвестная...

— ...шесть раз соби­ра­ла су­дей, про­ку­ро­ров и ад­во­ка­тов и требовала: «Го­с­по­дин Ми­хай­лов дол­жен быть осуж­ден, а ес­ли не бу­дет, зна­чит, ра­бо­та­ем мы пло­хо».

— Это прав­да, что по­сле то­го, как вас опра­вда­ли, швей­цар­ские вла­сти вы­пла­ти­ли вам пол­мил­ли­о­на дол­ла­ров и внес­ли в за­ко­но­да­тель­ство стра­ны из­ме­не­ния?

— Да, аб­со­лют­но вер­но.

— Ком­пен­са­ция как бы, да?

— Точ­но. В Швей­ца­рии су­ще­ству­ет за­кон: ко­гда че­ло­ве­ка об­ви­ня­ют (не важ­но, в чем), у него сра­зу же все сче­та за­мо­ра­жи­ва­ют, но вы, допу­стим, долж­ны по­дать апе­л­ля­цию, а сто­ит она три ты­ся­чи фран­ков.

— Где же их взять?..

— ...ес­ли сче­та за­мо­ро­же­ны, вы не юрист, как за­щи­щать­ся не зна­е­те, и под­ска­зать неко­му, по­то­му что де­нег у вас нет. Вот и мои все сче­та за­мо­ро­зи­ли — это хо­ро­шо, что дру­зья при­сы­ла­ли день­ги и на­ни­ма­ли ад­во­ка­тов, а ес­ли нету та­ких дру­зей — из­ви­ни­те: как хо­ти­те, так и вы­пу­ты­вай­тесь.

Мне по 18 пунк­там об­ви­не­ние предъ­я­ви­­ли, причем в пер­вом бы­ло ска­за­но: «Ви­но­вен в том-то и том-то», а осталь­ные 17 на­чи­на­лись со сло­ва «учи­ты­вая», и, ко­гда смот­ришь, что же те­бе учтут, ду­ма­ешь: «Ел­ки-пал­ки, мо­жет, все это лу­ч­ше при­з­нать?». Очень слож­ная швей­цар­ская Фе­ми­да, но она, ко­неч­но, попла­ти­лась за то, что на­нес­ла мне та­кой урон. Во-пер­вых, ре­но­ме у об­ви­не­ния по­дорва­лось, во-вто­рых, сле­до­ва­те­ля, ко­то­рый так до­тош­но пы­тал­ся ме­ня по­са­дить, уво­ли­ли...

— ...а с про­ку­ро­ром Крюч­ком что слу­чи­лось?

— Ушел, прав­да, в вы­ступ­ле­нии сво­ем на­по­сле­док солгал. На­ло­г­опла­тель­щи­ки спро­си­ли его, по­че­му Ми­хай­лов столь­ко вре­ме­ни на их день­ги си­дел, а по­том ему еще и ком­пен­са­цию вы­пла­ти­ли, и он, как все­гда, от­вер­тел­ся: «Ну, Ми­хай­лов на все про все на три мил­ли­о­на дол­ла­ров на­си­дел, а Ла­за­рен­ко, ко­то­ро­го мы аре­сто­ва­ли, те же три мил­ли­о­на нам за­пла­тил — и в Аме­ри­ку убе­жал».

— Ба­ланс!

— Да, «А как нам бо­роть­ся с пре­ступ­но­стью?» — го­во­рит. Ну, Крю­чок, ко­ро­че... Был в Швей­ца­рии та­кой кол­лек­тив, из стар­ших офи­це­ров со­сто­я­щий, на­зы­ва­вший­ся груп­па «Ко­рус» (спе­ци­аль­но про­тив рус­ских был со­з­дан), и вот ко­гда ме­ня аре­сто­ва­ли, они ви­зо­вый ре­жим уже­сто­чи­ли, на на­ших граж­дан дав­ле­ние на­ча­лось... Всех их уво­ли­ли, а это­го Ро­бер­та Ле­вин­со­на, ко­то­рый так доб­лест­но сви­де­те­лей при­вез (на трех са­мо­ле­тах, по 20 че­ло­век се­кью­ри­ти у каж­до­го бы­ло), и его кол­лег ра­зо­гна­ли.

— Афе­ри­сты ка­кие-то про­сто...

— Мне ка­жет­ся, это боль­ше по­ли­ти­ка — очер­нить но­вую Рос­сию, ко­то­рая под­ни­ма­лась с ко­лен, толь­ко осво­бо­ди­лась от ком­му­ни­сти­че­ско­го ре­жи­ма. Аме­ри­ка и дру­гие стра­ны За­па­да по­ду­ма­ли: «Вот он, наш час, ко­гда мы мо­жем Рос­сию при­жать, по­ка­зав, что там кор­руп­ция, пре­ступ­ность и так да­лее».

«ЛЕВИНСОН ОБВИНИЛ МЕНЯ В ТОМ, ЧТО ВСТРЕЧАЛСЯ В МАЙАМИ С ЯПОНЧИКОМ И МЫ КАРАВАН С НАРКОТИКАМИ ОБСУЖДАЛИ»

— Мне при­хо­ди­лось слы­шать, что за­щи­щал вас быв­ший Ге­не­раль­ный про­ку­рор и ми­нистр юс­ти­ции Со­еди­нен­ных Шта­тов Аме­ри­ки Рэм­си Кларк...

— Да.

— Офи­ци­аль­но, как ад­во­кат?

— Я вам сей­час рас­ска­жу. Да, дей­стви­тель­но, мои юристы с этим го­с­по­ди­ном, ко­то­ро­го я очень ува­жаю...

— ...се­рьез­ный го­с­по­дин!..

— ...ко­то­рый при пре­зи­ден­те Джон­соне ген­про­ку­ро­ром был и ми­ни­стром юс­ти­ции, свя­за­лись. Очень по­ря­доч­ный че­ло­век, но ко­гда при­е­хал в Швей­ца­рию и ска­зал: «Хо­чу Сер­гея Ми­хай­ло­ва за­щи­щать», ему от­ка­за­ли...

— Ух ты!

— Да, сле­до­ва­тель по­яс­нил, что в Же­не­ве мо­гут толь­ко швей­цар­ские ад­во­ка­ты ра­бо­тать или хо­тя бы фран­ко­языч­ные: у ме­ня все-та­ки один был бель­гий­ский. «Мы, — го­во­рит Клар­ку, — вам не ра­з­ре­ша­ем», а он: «Поз­воль­те...

— ...я ведь не с ули­цы...

— ...как это вы мо­же­те не ра­з­ре­шить?». — «Мы все вам ска­за­ли», и, жут­ко оби­дев­шись, Кларк уле­тел в США, но во вре­мя про­цес­са как сви­де­тель за­щи­ты при­е­хал, и это бы­ло гран­ди­оз­но!

— Бом­ба, ко­неч­но!

— Ро­берт Ле­вин­сон в ка­ких-то пре­ступ­ле­ни­ях, яко­бы со­вер­шен­ных в Аме­ри­ке, ме­ня об­ви­нил, на­го­ро­дил там вся­ко­го, что я встре­чал­ся в Майа­ми с Япон­чи­ком, мы ка­ра­ван с нар­ко­ти­ка­ми об­суж­да­ли... Ко­гда мне да­ли сло­во, я по­пра­вил его, по­то­му что он несколь­ко го­сти­ниц на­звал, где я яко­бы жил, и все непра­виль­но. Я ска­зал: «Из­ви­ни­те, но я встре­тить­ся с го­с­по­ди­ном Ивань­ко­вым не мог, по­то­му что он был в Аме­ри­ке в кон­це 92-го го­да, а я — в на­ча­ле: вы от­мет­ки в па­с­пор­те по­смот­ри­те — и все ста­нет по­нят­но». Все это вы­дум­ки, и сви­де­те­ли, ко­то­рых Ле­вин­сон при­вез, за грин-кар­ту ра­бо­та­ли.

Есте­ствен­но, Рэм­си Кларк был логичен и убедителен. Он ска­зал: «Мне как быв­ше­му Ге­не­раль­но­му про­ку­ро­ру до­зво­ле­но в кри­ми­наль­ные фай­лы вне­д­рять­ся, так вот, все, от­но­ся­щи­е­ся к Сер­гею Ми­хай­ло­ву, я по­смот­рел, но на него ни­че­го нет, пе­ред Со­еди­нен­ны­ми Шта­та­ми Аме­ри­ки он аб­со­лют­но чист», и по­клял­ся, что это прав­да, — вот и все.

— А боль­ше и не на­до...

— Ле­вин­сон между тем пи­сал в по­ка­за­ни­ях: «В Рос­сии у ме­ня своя ра­з­ве­ды­ва­тель­ная сеть име­ет­ся, и ее аген­ты утвер­жда­ют, что Ми­хай­лов за­ни­ма­ет­ся тем-то и тем-то» (ну, ему же во­прос за­да­ли, от­ку­да, мол, дан­ные)... Я то­гда у Клар­ка по­ин­те­ре­со­вал­ся: «Го­с­по­дин Кларк, ес­ли стар­ший офи­цер рос­сий­ских спец­служб име­ет свою ра­з­вед­сеть в США, что с ним бу­дет?». — «Есте­ствен­но, его по­са­дят за шпи­о­наж», — он от­ве­тил: вот та­кие ве­щи тво­ри­лись в су­де.

«УХОДЯ ИЗ ТЮРЬМЫ, Я ОСТАВИЛ ПАВЛУ ЛАЗАРЕНКО ТЕЛЕВИЗОР, ЧАЙНИК, КАКИЕ-ТО БЫТОВЫЕ ВЕЩИ...»

— Это прав­да, что в швей­цар­ской тю­рь­ме вы си­де­ли с быв­шим пре­мьер-ми­ни­стром Украи­ны Пав­лом Ива­но­ви­чем Ла­за­рен­ко?

— Да, опре­де­лен­ное вре­мя — че­рез стен­ку. Ко­гда ухо­дил, оста­вил ему те­ле­ви­зор, чай­ник, еще ка­кие-то бы­то­вые ве­щи.

— Вы пе­ре­сту­ки­ва­лись, об­ща­лись?

— Нет, и хо­тя швей­цар­цы так все устро­и­ли, что­бы мы это де­ла­ли, на по­во­ду у них я не по­шел.

— Они ду­ма­ли, вы ду­ра­ки...

— Аб­со­лют­но! Ну, пред­ставь­те: уби­ра­ет­ся че­ло­век в ко­ри­до­ре, а дверь в мою ка­ме­ру как бы слу­чай­но при­от­кры­та, и этот убор­щик мне го­во­рит: «Се­ре­га...».

— По-рус­ски?

— Нет-нет, по-фран­цуз­ски. «Те­бе нар­ко­ти­ки нуж­ны?». Я ему: «Нет». — «Лю­бые, бе­сплат­но!». Я сно­ва: «Нет!» — и за­кры­ваю дверь.

— Ка­кой при­ми­тив, да?

— Та­ко­го ро­да про­во­ка­ции на про­тя­же­нии всех двух лет бы­ли. Или еще один мо­мент вспом­нил — те­ле­фон при­нес­ли. Спра­ши­ваю: «Как ты его до­стал?». Ока­за­лось, с пти­ца­ми пе­ре­да­ли — птиц ра­з­ре­за­ли, вну­трь за­со­вы­ва­ли и за­бра­сы­ва­ли. Прой­дет охран­ник — ну, ле­жит пти­ца, и пу­с­кай ле­жит, а тот, ко­му на­до, по­дой­дет, под­бе­рет, вспо­рет — и у него уже есть мо­биль­ник.

— Ни­че­го се­бе!

— Да, любопытно.

— Что та­кое швей­цар­ская тю­рь­ма и чем от рос­сий­ской она от­ли­ча­ет­ся?

— Швей­цар­ская, в от­ли­чие от рос­сий­ской, ци­виль­на.

— Ти­па об­ще­жи­тия?

— Да, прав­да, во­ли ты все же ли­шен, а что ка­са­ет­ся про­дук­тов, по­лу­чать по­сыл­ки мо­жешь хоть каж­дый день.

— А те­ле­ви­зор, душ?

— И телевизор был, и холодильник, душ еже­днев­но. Раз в неде­лю — спорт­зал, есть мо­лель­ная ком­на­та, где ты еже­днев­но мо­жешь бы­вать, за­ка­зать раз­го­вор со свя­щен­ни­ком.

— Жен­щин нет?

— Нет, ко­неч­но, но от­но­ше­ние к лю­дям там бо­лее гу­ман­ное, чем у нас.

— Без из­де­ва­тельств?

— Да, хо­тя швей­цар­цы, чест­но го­во­ря, на­ци­о­на­ли­сты: цвет­ных не лю­бят.

«У МЕНЯ КОНТРАКТЫ НА МИЛЛИАРД ДОЛЛАРОВ БЫЛИ — ПОЛОМАЛИ МНЕ ВСЕ!»

— В ка­кие стра­ны вы се­год­ня по­пасть не мо­же­те, ку­да въезд вам за­крыт?

— В стра­ны Шен­ген­ско­го до­го­во­ра — од­на из них не хо­чет меня своим гостем ви­деть, и осталь­ные 26 не пу­с­ка­ют.

— Со­еди­нен­ные Шта­ты то­же?

— Это от­дель­ный раз­го­вор — на въезд ту­да за­прет про­сто по­жиз­нен­ный. Во­об­ра­зи­те: их представители на суд тре­мя са­мо­ле­та­ми при­ле­те­ли и в пух и прах про­иг­ра­ли, вслед­ствие че­го Ро­бер­та Ле­вин­со­на уво­ли­ли — он ушел в за­пас, стал за­ни­мать­ся нефтью, по­том при­е­хал в Иран, и с ним слу­чи­лось то, что слу­чи­лось. По­след­ней ве­стью от него бы­ла за­пись, ко­то­рую в По­соль­ство США в Иране при­сла­ли: си­дит он, во­круг него — тер­ро­ри­сты, и он про­сит, что­бы его вы­ку­пи­ли. Тер­ро­ри­сты тре­бо­ва­ли в об­мен на Ле­вин­со­на от­пу­стить ка­ких-то иран­цев, это­го не про­изо­шло — и все: в 2007 го­ду офи­ци­аль­но про­шла ин­фор­ма­ция, что его уби­ли. Вот Левинсон по­сле мо­е­го про­цес­са был уво­лен, дру­гие со­труд­ни­ки, и, есте­ствен­но, про­сто так это прой­ти не мог­ло — по­сле та­ко­го фи­а­ско аме­ри­кан­цы до сих пор мне вре­дят.

— Не при­вык­ли про­иг­ры­вать, тем бо­лее рус­ским...

— Не знаю, мо­жет, для вас бу­дет но­во­стью то, что Кар­лу дель Пон­те с долж­но­сти ген­про­ку­ро­ра Швейцарии сня­ли и в Га­а­гу от­пра­ви­ли обвинителем в Международный трибунал по бывшей Югославии, но в кни­ге «Ми­хай­лов или Михась?» есть два до­ку­мен­та, это спро­во­ци­ро­вав­шие. Пер­вый гла­сит, что я дол­жен быть убит — вы чи­та­ли?

— Ко­неч­но...

— Это все в де­ле, ни­ку­да не по­де­ва­лось. Контр­ра­з­вед­ка Швей­ца­рии об­на­ру­жи­ла до­ку­мент рос­сий­ских спец­служб: по­лу­чи­ли, дескать, со­об­ще­ние от раз­ных след­ствен­ных ор­га­нов Рос­сии, в ко­то­рых го­во­рит­ся, что в са­мое бли­жай­шее вре­мя прось­­ба о вы­да­че Ми­хай­ло­ва бу­дет пе­ре­да­на ми­ни­стра­ми Рос­сий­ской Фе­де­ра­ции, один ис­точ­ник от­ме­ча­ет, что по­сле вы­да­чи Ми­хай­лов бу­дет убит. Это офи­ци­аль­ный до­ку­мент, офи­ци­аль­ный! — а вто­рую бу­ма­гу я по­про­сил вы­дать мне уже пе­ред са­мым от­ле­том.

Ко­гда все за­кон­чи­лось, ме­ня от­прав­ля­ют в Рос­сию, а я ни в ка­кую: «Не по­ле­чу!». — «Вы что, сме­е­тесь?».

— «А вот бу­ма­га!»...

— «Да, — го­во­рю, — это вы сме­е­тесь, раз по­сы­ла­е­те ме­ня на верную смерть». Ну, на­ча­лись пе­ре­го­во­ры, они спец­по­дра­з­де­ле­ние вы­звать хо­те­ли... Я ска­зал: «Как толь­ко они ме­ня, скрученного, вне­сут в са­мо­лет, вы свою ис­тин­ную де­мо­кра­тию и по­ка­же­те». 20 ми­нут оста­ет­ся до вы­ле­та, у ме­ня спра­ши­ва­ют: «Что вам нуж­но?». — «До­ку­мент, что мо­ей вы­сыл­ки тре­бу­ет Ге­не­раль­ная про­ку­ра­ту­ра Швейцарии, в част­но­сти, Кар­ла дель Пон­те», и они да­ли мне справ­ку, где на­пи­са­но сле­ду­ю­щее: «Мы под­твер­жда­ем, что граж­да­нин Ми­хай­лов дол­жен быть вы­слан се­год­ня (да­та ука­за­на) в Мо­ск­ву на бор­ту са­мо­ле­та та­ко­го-то по тре­бо­ва­нию ген­про­ку­ро­ра Швей­ца­рии».

Ме­ся­ца че­рез че­ты­ре после освобождения ко мне жур­на­ли­сты са­мых мо­гу­чих ми­ро­вых из­да­ний при­е­ха­ли (где-то в ар­хи­ве эти га­зе­ты, жур­на­лы есть) и о швей­цар­ской де­мо­кра­тии рас­спра­ши­вать ста­ли, а я им все это рас­ска­зы­ваю. Ну, на­ка­ты­ваю на Швей­ца­рию, а они: «По­слу­шай­те, Сер­гей Ана­то­лье­вич, вам не стыд­но? Вас ведь там опра­вда­ли!»...

— ...с од­ной сто­ро­ны...

— Так я и го­во­рю: «Я же не стра­ну и ее на­род ру­гаю, а власть пре­дер­жа­щих и, в част­но­сти, юрис­пру­ден­цию, бла­го­да­ря ко­то­рой ме­ня непра­во­вым об­ра­зом столь­ко в тю­рь­ме дер­жа­ли».

— Два го­да жиз­ни укра­ли, сче­та за­мо­ро­зи­ли...

— Да что там сче­та — у ме­ня кон­трак­ты на мил­ли­ард дол­ла­ров бы­ли: по­ло­ма­ли мне все! Ну, лад­но, де­ло не в этом... Мне го­во­рят: «Это слу­чай­ность». Я: «Слу­чай­ность? А вы при­зна­е­те, что Кар­ла дель Пон­те шесть раз требовала ме­ня осу­ди­ть?». — «Да». — «Не име­ла на это пра­ва?». — «Ни в ко­ем слу­чае!». — «А вот это вы ви­де­ли?» — и по­ка­зы­ваю им эти два до­ку­мен­та: они у ме­ня в ори­ги­на­ле здесь, я со­брал...

— ...це­лую кар­то­те­ку...

— Да, все в спе­ци­аль­ной дер­жу ком­на­те, и вы зна­е­те, пер­вы­ми, кто про­чи­тал эту кни­гу, бы­ли швей­цар­цы — уве­рен, они там все бу­к­вы про­ве­ри­ли. Каж­дый до­ку­мент свой но­мер име­ет — по­про­буй-ка ис­ка­зи! Они бы нас тут за­су­ди­ли, а раз нет, все, зна­чит, пра­виль­но...

«ВЛАСТЬ НА ТОТ МОМЕНТ НАС НЕ ХОТЕЛА»

— В свое вре­мя вы бал­ло­ти­ро­ва­лись в де­пу­та­ты Го­су­дар­ствен­ной Ду­мы Рос­сии от ЛДПР...

— ...бы­ло та­кое...

— ...и име­ли в сво­ем из­би­ра­тель­ном окру­ге са­мый вы­со­кий рей­тинг — по­че­му же в по­след­ний мо­мент, по-мо­е­му, за день до вы­бо­ров, вас сня­ли?

— Мне не очень, видимо, по­ве­з­ло, что в спи­с­ке бы­ли та­кие лю­ди, как Бы­ков, Аве­рин, мой парт­нер: власть на тот мо­мент наcне хо­те­ла. К Вла­ди­ми­ру Жи­ри­нов­ско­му об­ра­ти­лись с прось­бой убрать их, он от­ве­тил: «Они на за­кон­ных ос­но­ва­ни­ях про­хо­дят», и то­гда сня­ли... спи­сок.

— Весь?!

— Да, это бе­с­пре­це­дент­ный слу­чай — 2000 год.

— О том, что де­пу­та­том не ста­ли, жа­ле­е­те?

— О-о-о, я про­сто счаст­лив!

— Ум­ный вы че­ло­век — сра­зу вид­но!

— Сна­ча­ла по­ду­мал: «Зна­чит, мне это не нуж­но», а уже по­том, по про­ше­ствии вре­ме­ни, понял: «Го­с­по­ди, как хо­ро­шо, что ме­ня ты от­вел!». Я все­гда мо­люсь так: «Го­с­по­ди, сде­лай так, как ты хо­чешь, а не так, как я...

— ...и бу­дет пра­виль­но»...

— Да, по­это­му со все­ми ошиб­ка­ми спо­кой­но ра­сста­юсь, ни в ко­ем слу­чае о них не жа­лею.

— По­ли­ти­ка нынче уже вас не ин­те­ре­су­ет?

— Нет, аб­со­лют­но.

— А за си­ту­а­ци­ей в Украине сле­ди­те, у вас есть там эко­но­ми­че­ские, биз­не­со­вые ин­те­ре­сы?

— На се­го­дняш­ний день нет, но мо­гут и  по­явить­ся. Со вре­ме­нем...

— Вы док­тор юри­ди­че­ских и кан­ди­дат эко­но­ми­че­ских на­ук, про­фес­сор, при­чем те­ма ва­шей кан­ди­дат­ской дис­сер­та­ции: «Ино­стран­ные ин­ве­сти­ции в рос­сий­скую про­мыш­лен­ность». Как вы счи­та­е­те, по­че­му ид­ти в Рос­сию зарубежный биз­нес, увы, не то­ро­пит­ся?

— О, тут очень мно­го аспек­тов. Пер­вый — ат­мо­сфе­ра во­круг Рос­сии, слу­хи о том, что у нас очень пло­хо, пре­ступ­ность и про­чее, про­чее, но на са­мом-то де­ле здесь про­ис­хо­дит мно­го кол­ла­псов, свя­зан­ных имен­но с биз­не­сом. Ну, ко­лос­саль­ная кор­руп­ция, например, — не мне вам о ней рас­ска­зы­вать, за­ко­ны не все­гда дей­ству­ют, они как бы умерщ­вле­ны, но Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич вновь при­шел к вла­сти, и я уве­рен: сей­час он бу­дет очень кон­струк­тив­но в этой об­ла­сти дей­ство­вать, по­то­му что при­о­б­рел ко­лос­саль­ный опыт. Ес­ли бы, ска­жем, встал бы на его ме­сто дру­гой че­ло­век, ему при­ш­лось бы все эти по­ро­ги пе­ре­сту­пать за­но­во, а у Пу­ти­на опыт огром­ный, и я не со­мне­ва­юсь: но­вая мет­ла бу­дет ме­сти по-но­во­му — за счет зна­ний, по­ни­ма­ния су­ти про­блем и тех оши­бок, ко­то­рые ра­нее бы­ли сде­ла­ны.

«НА СЕВЕРНОМ ПОЛЮСЕ  ОТРАБОТАЛИ ПОЧТИ ГОД — ЛЬДИНА РАСКОЛОЛАСЬ, И ХОТЯ ВСЯ ТЕХНИКА ПОД ВОДУ УШЛА, ЛЮДЕЙ СПАСЛИ...»

— В свое вре­мя вы ста­ли ини­ци­а­то­ром со­з­да­ния и фи­нан­си­ро­ва­ния пер­вой рос­сий­ской дрей­фу­ю­щей стан­ции на Се­вер­ном по­лю­се — без­ум­но ин­те­рес­ное де­ло го­су­дар­ствен­ной важ­но­сти, но я слы­шал, что вам за это и спа­си­бо не ска­за­ли, и ни­чем в от­ли­чие от дру­гих не на­гра­ди­ли... Впро­чем, важ­но не это: по­че­му Се­вер­ный по­люс, что вас ту­да влек­ло? Ро­ман­ти­ка, дет­ские впе­чат­ле­ния от про­чи­тан­ных книг? Ка­ким вы его уви­де­ли?

— Ну, есть та­кой мо­но­лог у Пе­т­ро­ся­на: «Да вы, то­ва­рищ, ин­три­ган!». — «А кто это сей­час це­нит?». Ин­те­ре­сы Рос­сии все­гда бы­ли до­ро­ги мне и близ­ки, и вот несколь­ко сде­лок, очень хо­ро­ших, про­шли, и я по­ду­мал: «Что-то же для стра­ны нуж­но сде­лать», а то­ва­рищ мой, быв­ший по­ляр­ный лет­чик Алек­сандр Ор­лов, пре­д­ло­жил сов­мест­но с Ар­ту­ром Чи­лин­га­ро­вым...

— ...вы­да­ю­щим­ся по­ляр­ни­ком...

— ...возоб­но­вить эк­с­пе­ди­ции на Се­вер­ный по­люс, ко­то­рые 11 лет со вре­мен ра­спа­да Со­вет­ско­го Со­ю­за не про­во­ди­лись. Со­з­да­ние дрей­фу­ю­щих стан­ций нас увлек­ло — мы за­ку­пи­ли тех­ни­ку, собрали уче­ных, сформулировали груп­пу и с Бо­жьей по­мо­щью на Се­вер­ный по­люс от­пра­ви­лись. Да-да, с Бо­жьей по­мо­щью — ба­тюш­ку да­же ту­да, что­бы льди­ну освя­тил, при­гла­си­ли... От­ра­бо­та­ли по­чти год — льди­на ра­с­ко­ло­лась, при­бы­ла спа­са­тель­ная мис­сия, и хотя вся тех­ни­ка под во­ду уш­ла, лю­дей спас­ли.

...Северный полюс — это необъяс­ни­мо: мо­роз, ска­жем, гра­ду­сов 35, а ты не ощу­ща­ешь его, бе­ско­неч­ная бе­лая даль...

— ...ти­ши­на...

— ...и ты чув­ству­ешь, что под то­бой пять ки­ло­ме­т­ров не про­сто ле­дя­ной, а ле­дя­ню­щей во­ды, — пе­ре­дать это труд­но.

— Бе­лых ме­д­ве­дей не встре­ти­ли?

— Имен­но там — нет.

— А вас ин­струк­ти­ро­ва­ли, как на Се­вер­ном по­лю­се се­бя ве­сти?

— А как же! Са­мый опас­ный зверь, пре­ду­пре­жда­ли, бе­лый ме­д­ведь. Прежде чем на по­люс при­быть, мы на стан­ции в Нор­ве­гии при­зем­ли­лись — там ла­герь в сне­гах сто­ит, и все хо­дят с ору­жи­ем, и вот мне рас­ска­зы­ва­ли, как один жур­на­лист бе­ло­го ме­д­ве­дя фо­то­гра­фи­ро­вал, а тот эда­кий нева­ляш­ка, ка­ча­ет­ся, во­ро­ча­ет­ся, ла­пы под­ни­ма­ет, что-то ему, как в зоо­пар­ке, ки­да­ют... Жур­на­лист ме­т­ров на пять при­бли­зил­ся, чуть при­гнул­ся, и в этот мо­мент ме­д­ведь встал и прыг­нул — не пе­ре­дом, а бо­ком, по­это­му пря­мо на фо­то­гра­фа не упал, а пе­ре­ле­тел че­рез него и толь­ко ла­пой це­па­нул, пу­хо­вик его ра­зо­драл. Пред­ставь­те се­бе, пять ме­т­ров пе­ре­ле­тел!

— По­шу­тил, так ска­зать...

— На­столь­ко они ко­вар­ны!.. Что интересно, ко­гда ме­д­ведь в по­лы­нье ры­бу ло­вит, он нос за­кры­ва­ет — очень ум­ный зверь.

«Я СТРОЮ ХРАМЫ, МОНАСТЫРИ, ЦЕРКОВНЫЕ ШКОЛЫ: НАШ ФОНД УЖЕ БОЛЬШЕ 100 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ НА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ ПОТРАТИЛ!»

— Вер­нуть­ся на Се­вер­ный по­люс хо­ти­те, чем-то он вас за­це­пил?

— Зна­е­те, ко­гда вкла­ды­ва­ешь свои день­ги, свой труд, а по­том об те­бя но­ги еще вы­ти­ра­ют... Ну, все, на­при­мер, к Вла­ди­ми­ру Вла­ди­ми­ро­ви­чу Пу­ти­ну по­шли (ме­ня, есте­ствен­но, из спи­с­ка вы­черк­ну­ли), все ор­ден Му­же­ства по­лу­чи­ли... На­чаль­ник эк­с­пе­ди­ции Во­ло­дя Ко­ше­лев и его зам от­ка­за­лись: «А по­че­му вы Ми­хай­ло­ву не да­е­те?». Я же им по­вы­шен­ные зар­пла­ты пла­тил, все за свой счет по­ку­пал, а неко­то­рые крем­лев­цы про­сто вы­марывали ме­ня ото­всю­ду, да и де­ло с кон­цом. Един­ствен­ное, что ра­до­ва­ло, — что-то я для Рос­сии сде­лал.

Оба они, Во­ло­дя Ко­ше­лев и его зам, бе­ло­ру­сы, и им в на­град­ном от­де­ле ска­за­ли: «Что, от­ка­зы­ва­е­тесь? Ну, до сви­да­ния». Не­ко­то­рое вре­мя спу­стя они по­до­шли к Бать­ке: вот, мол, не на­гра­ди­ли нас — за Ми­хай­ло­ва мы всту­пи­лись, а он им: «Да вы что? Вам са­мим на­до ор­де­на по­лу­чить!», и на пер­вой же встре­че с Пу­ти­ным ска­зал: «Что-то ты бе­ло­ру­сов на­ших оби­жа­ешь...». Тот к помощнику обернулся: «Немедленно на­гра­дить!», а я так без ор­де­на и остал­ся, что непри­ят­но, ко­неч­но. Ро­ди­ну как бы люб­лю...

— ...но го­су­дар­ство не все­гда...

— Нет, чи­нов­ни­ков неко­то­рых. Я их в ли­цо знаю — кто это сде­лал, за­чем, и по­че­му они не лю­бят ме­ня, мне по­нят­но: по­то­му что я строю храмы, мо­на­сты­ри, цер­ков­ные шко­лы... Наш фонд уже боль­ше 100 мил­ли­о­нов дол­ла­ров на бла­го­тво­ри­тель­ность по­тра­тил, и все это по до­ку­мен­там про­хо­дит, лю­бая про­вер­ка при­ш­ла — по­ка­зы­ва­ем: смот­ри­те, по­жа­луй­ста. В Солн­це­ве храм за 15 мил­ли­о­нов дол­ла­ров по­стро­и­ли и еще пять на рос­пись, утварь и про­чее да­дим, а эти лю­ди — без­бож­ни­ки, они так счи­та­ют: «Мы при­вык­ли на него яр­лы­ки нега­тив­ные ве­шать — пу­с­кай и ви­сят».

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

«Сколь­ко шу­ма под­ня­лось в прес­се, ко­гда на лич­ные по­жерт­во­ва­ния жи­те­лей Солн­цев­ско­го ра­йо­на Мо­ск­вы, со­бран­ные фон­дом Сер­гея Ми­хай­ло­ва, от­ли­ли для од­ной из церк­вей ко­ло­ко­ла. Что­бы по кру­пи­цам вос­ста­но­вить ста­рую тех­но­ло­гию от­лив­ки, бы­ли по­тра­че­ны по­и­стине ги­гант­ские уси­лия, и ко­гда на­ко­нец уда­лось от­лить ве­ли­ко­леп­ный ко­ло­кол, его увен­ча­ли над­пи­сью: «От солн­цев­ской бра­тии».

Про­стое это, ис­кон­но пра­во­слав­ное по­ня­тие — бра­тия — тут же по­лу­чи­ло свою ин­тер­пре­та­цию в прес­се и про ко­ло­кол, от­ли­тый «солн­цев­ской брат­вой», узна­ла вся Рос­сия. Да что там Рос­сия — же­нев­ские сле­до­ва­те­ли, мор­ща лбы, пы­та­лись уя­с­нить раз­ни­цу меж­ду сло­ва­ми «бра­тия» и «брат­ва», вчи­ты­ва­ясь в эк­с­перт­ное за­клю­че­ние, ко­то­рое по на­сто­я­нию ад­во­ка­тов Ми­хай­ло­ва при­сла­ли в Швей­ца­рию спе­ци­а­ли­сты мос­ков­ско­го Ин­сти­ту­та рус­ско­го язы­ка име­ни Пуш­ки­на, и ве­сь­ма бы­ли огор­че­ны тем об­сто­я­тель­ством, что спе­ци­а­ли­сты рус­ско­го язы­ка, в от­ли­чие от сво­их зем­ля­ков-жур­на­ли­стов, ни­ка­ко­го кри­ми­наль­но­го смыс­ла ни в сло­ве «бра­тия», ни да­же в сло­ве «брат­ки» не усмат­ри­ва­ют, трак­ту­ют их как аб­со­лют­ные си­но­ни­мы сло­ва «бра­тья».

— За богоугодные дела вы на­граж­де­ны бо­лее чем двадца­тью ор­де­на­ми Пра­во­слав­ной Церк­ви — это по­треб­ность ка­кая-то: строить и помогать?

— Бе­зу­слов­но. Каж­дый жи­ву­щий на Зем­ле че­ло­век име­ет свою мис­сию, то, ра­ди че­го он сю­да при­шел, и каж­до­му да­но ров­но столь­ко, сколь­ко он мо­жет вы­не­сти. Я счи­таю, что моя мис­сия — нести в на­род пра­во­слав­ный свет, про­стые хри­сти­ан­ские ис­ти­ны, а для это­го что нуж­но? Хра­мы, мо­на­сты­ри, цер­ков­ные шко­лы, для ме­ня глав­ное мерило добра и зла — это Би­б­лия, с которой свой жиз­нен­ный путь и све­ряю: как по­сту­пить, ку­да тра­тить день­ги, на­сколь­ко это важ­но для Рос­сии. Я очень люб­лю Ро­ди­ну...

— ...хо­тя она лю­бит вас не все­гда...

— ...и по­се­лить­ся мог бы в лю­бой стра­не... Ну, учи­ты­вая се­го­дняш­нее мое по­ло­же­ние, не со­всем в лю­бой, но, где жить ком­форт­но,  на­шел бы, од­на­ко в Рос­сии похо­ро­не­ны мои пред­ки, и я, сколь­ко хва­тит сил, бу­ду ра­бо­тать на ее про­све­ще­ние и бла­го­по­лу­чие, что­бы она вста­ла с ко­лен по­ли­ти­че­ски, эко­но­ми­че­ски и со­ци­аль­но.

— Вы ска­за­ли, из-за от­сид­ки в Швей­ца­рии мил­ли­ард дол­ла­ров по­те­ря­ли, а се­год­ня бо­га­тым се­бя на­звать мо­же­те?

— Ко­неч­но же, че­ло­век я небед­ный — это од­но­знач­но, со­сто­я­тель­ный, а мог бы, ес­ли бы не сте­че­ние об­сто­я­тельств, очень бо­га­тым стать. Ну, так, ви­ди­мо, на­до...

— Вы встре­ча­лись с боль­шим ко­ли­че­ством ум­ных, яр­ких, неор­ди­нар­ных лю­дей — кто из них ока­зал на вас са­мое силь­ное вли­я­ние, сфор­ми­ро­вал как лич­ность?

— Од­но­го та­ко­го че­ло­ве­ка нет — у ме­ня, как я уже ска­зал, хо­ро­ший с небом кон­такт, и вли­я­ли на ме­ня не толь­ко лю­ди. Слу­чай­но по­пав­ша­я­ся кни­га, про­смот­рен­ный фильм — все это на­кла­ды­ва­ет на ми­ро­воз­зре­ние от­пе­ча­ток, и ес­ли стерж­не­вое вну­т­ри что-то есть, оно этим лишь прирастает.

— У вас очень глу­бо­кие, ум­ные гла­за...

— ...спа­си­бо...

— ...а раз­мыш­лять мно­го при­хо­дит­ся? Мне ка­жет­ся, в го­ло­ве у вас по­сто­ян­но мыс­ли­тель­ный про­цесс идет...

— Ко­неч­но.

— При­чем па­рал­лель­но на несколь­ко раз­ных тем...

— И это нор­маль­но — че­ло­век дол­жен ду­мать. Ес­ли ду­мать не бу­дет, это уже не че­ло­век, а жи­вот­ное.

 «СОБАКА БЫВАЕТ КУСАЧЕЙ ТОЛЬКО ОТ ЖИЗНИ СОБАЧЬЕЙ»

— Вы, ин­те­рес­но, сен­ти­мен­таль­ны? Мо­же­те, на­при­мер, по­смот­рев ка­кой-ни­будь ки­но­фильм, за­пла­кать?

— Сом­не­ва­юсь — тот пе­ри­од жиз­ни, до­ста­точ­но су­ро­вый, о ко­то­ром мы го­во­ри­ли, ме­ня за­ка­лил. Про­сле­зить­ся мо­гу, толь­ко ко­гда мать вспо­ми­наю, — эта те­ма ме­ня тро­га­ет, она до­ста­точ­но кро­во­то­ча­щая.

— Ма­мы уже нет?

— Да, ро­ди­те­ли мои из жиз­ни ушли — цар­ствие им небес­ное!

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

 «Как-то Сер­гей мне рас­ска­зы­вал: «Не пом­ню уже точ­но, с че­го все на­ча­лось, — мо­жет, на­бе­до­ку­рил, или еще ка­кая при­чи­на бы­ла, но ве­ле­ла мне учи­тель­ни­ца по ма­те­ма­ти­ке при­гла­сить ма­му в шко­лу. Ма­ма то­гда в ис­пол­ко­ме ра­бо­та­ла, они, кажет­ся, ка­кую-то яр­мар­ку го­то­ви­ли, ну я и ска­зал учи­тель­ни­це, что ма­те­ри, мол, сей­час не­ко­гда. Вот осво­бо­дит­ся и при­дет, а та знай свое — мать вы­зо­ви, да что-то еще неува­жи­тель­но о ней ска­за­ла. Я и, не ра­з­ду­мы­вая, за­пу­стил в нее цир­ку­лем — сла­ва Бо­гу, про­мах­нул­ся, остри­ем он в дос­ку вон­зил­ся (сей­час да­же по­ду­мать страш­но, что бы­ло бы, ес­ли б по­пал).

Что и го­во­рить: шум-гам, пед­со­вет... Плю­нул я на все, да и ре­шил из «дет­ской» шко­лы уй­ти, во «взрос­лую» пе­ре­ве­стись, ве­чер­нюю — за­брал до­ку­мен­ты и в «ве­чер­ку» от­пра­вил­ся. При­шел к ди­рек­то­ру, он спра­ши­ва­ет, по­че­му из сво­ей шко­лы ушел, а я от­ве­чаю: мол, ра­бо­тать хо­чу, са­мо­сто­я­тель­ным быть — в ве­чер­них шко­лах обу­че­ние бы­ло на год боль­ше, чем в днев­ных, а мне год ох как те­рять не хо­те­лось.

Взял ди­рек­тор шко­лы мои до­ку­мен­ты и ве­лел на сле­ду­ю­щий день при­йти. При­шел. «Да, го­во­рит, бра­тец, неваж­нец­кие твои де­ла. Не хва­лят те­бя в тво­ей шко­ле, сер­ди­ты они на те­бя, ну да лад­но — ре­шил я те­бе эк­за­мен устро­ить. Ес­ли нор­маль­но сдашь, пе­ре­ве­ду на класс стар­ше, так что год ты не по­те­ря­ешь, но толь­ко в том слу­чае, по­вто­ряю, ес­ли с эк­за­ме­на­ми спра­вишь­ся».

Про­шел я эк­за­ме­ны, сдал все нор­маль­но, ди­рек­тор тот да­же бурк­нул се­бе под нос: «Чем они там, ин­те­рес­но, в тво­ей шко­ле, недо­воль­ны бы­ли? Ну лад­но, иди учись, и не ба­луй у ме­ня — я те­бе ве­рю, и ты ме­ня не по­дво­ди». Устро­ил­ся я то­гда ра­бо­тать уче­ни­ком сле­са­ря на ав­то­ба­зу, да и в шко­ле успе­вал — уро­ков не про­пу­с­кал, за­ни­мал­ся до­б­ро­со­вест­но и ат­те­стат по­лу­чил хо­ро­ший».

— Знаю, вы очень жи­вот­ных лю­би­те...

— Это правда.

— До­ма у вас кто-то жи­вет?

— В ос­нов­ном со­ба­ки, раз­ных по­род. Я их обо­жаю, раз­го­ва­ри­ваю с ни­ми...

— Со­ба­ка — друг че­ло­ве­ка?

— Дру-у-уг! Со­ба­ка бы­ва­ет ку­са­чей толь­ко от жиз­ни со­ба­чьей, а так она пер­вый то­ва­рищ.

— Сво­бод­но­го вре­ме­ни у вас на­вер­ня­ка ма­ло, тем не ме­нее, ко­гда вы­па­да­ет ми­нут­ка, что де­ла­е­те?

— Как правило, за­ни­ма­юсь спор­том.

— Ка­ким?

— Иг­раю для под­дер­жа­ния фор­мы в тен­нис, по­то­му что вес рас­тет — мно­го же за­се­дать при­хо­дит­ся... По­это­му ста­ра­юсь как мож­но боль­ше дви­гать­ся — хо­дить пеш­ком, на кор­те бы­вать.

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

«Ино­гда с жур­на­ли­ста­ми про­ис­хо­дят ка­зу­сы. При­е­ха­ла как-то к Ми­хай­ло­ву груп­па за­ру­беж­ных те­ле­ви­зи­он­щи­ков — двое огром­но­го ро­ста ло­х­ма­тых пар­ней, опе­ра­тор, ре­пор­тер и ми­ни­а­тюр­ная жен­щи­на-ре­дак­тор. При­мер­но час уста­нав­ли­ва­ли в ка­би­не­те свет, еще столь­ко же спо­ри­ли, в ка­кое крес­ло ге­роя бу­ду­щей пе­ре­да­чи уса­дить...

Са­мо ин­тер­вью бы­ло недол­гим, а вот «про­хо­ды» и, как го­во­рят те­ле­ви­зи­он­щи­ки, «пе­ре­бив­ки» сни­ма­ли до из­не­мо­же­ния: Ми­хай­лов идет по ко­ри­до­ру, Ми­хай­лов го­во­рит по те­ле­фо­ну, Ми­хай­лов здо­ро­ва­ет­ся с со­труд­ни­ка­ми офи­са... По­том ста­ли объяс­­нять, что без до­маш­них съе­мок, как они вы­ра­зи­лись, «за чаш­кой ко­фе» очерк бу­дет непол­ным и по­то­му неин­те­рес­ным. Сер­гей Ана­то­лье­вич спро­сил у сек­ре­та­ря: «На­та­ша, что у ме­ня на зав­т­ра?», и при­гла­сил те­ле­ви­зи­он­щи­ков до­мой.

Во вре­мя съе­мок два­жды «по­стра­дал» опе­ра­тор. Ми­хай­лов сла­вит­ся хле­бо­соль­ст­вом, стол был на­крыт в лу­ч­ших тра­ди­ци­ях рус­ской кух­ни, а бед­нень­кий опе­ра­тор от ви­до­и­с­ка­те­ля те­ле­ка­ме­ры не от­ры­вал­ся. Один раз не удер­жал­ся, ри­нул­ся к сто­лу, слов­но кто за ним гнал­ся, под­хва­тил на вил­ку ос­но­ва­тель­ный ку­сок сем­ги и сно­ва — шасть к те­ле­ка­ме­ре.

По­том осмат­ри­ва­ли дом, за­шли в тре­на­жер­ный зал. «Вы что же, спор­том увле­ка­е­тесь? — спро­сил ре­пор­тер. — И вот эту штан­гу то­же под­нять мо­же­те?». В во­про­се скво­зи­ло яв­ное со­мне­ние... Ми­хай­лов к спор­тив­ным упраж­не­ни­ям го­тов не был — сра­зу по­сле съем­ки соби­рал­ся уез­жать и одел­ся для де­ло­вой встре­чи, но ино­стран­цы с со­мне­ни­ем ка­ча­ли го­ло­ва­ми, скеп­ти­че­ски ух­мы­ля­лись и, по­хо­же, во­с­при­ни­ма­ли спор­тив­ные сна­ря­ды как вы­ста­воч­ные эк­зем­пля­ры. Сер­гей снял пи­джак, осла­бил узел гал­сту­ка, за­тем улег­ся на плат­фор­му тре­на­же­ра, взял штан­гу, без вся­ких ви­ди­мых уси­лий раз во­семь или 10 ее вы­жал и ров­ным го­ло­сом спро­сил: «Про­дол­жать?».

— А мне мож­но по­про­бо­вать? — неожи­дан­но спро­сил неу­го­мон­ный опе­ра­тор — па­рень с ви­ду креп­кий и фи­зи­че­ски ра­з­ви­тый. Ре­дак­тор­ша ста­ла про­тив­ным фаль­це­том его от­чи­ты­вать, но опе­ра­тор уже шаг­нул к тре­на­же­ру, улег­ся и то­же, спо­кой­но сняв штан­гу, по­ло­жил ее се­бе на грудь. Даль­ше де­ло пошло ху­же — я бы да­же ска­зал, со­всем ху­до. Штан­га под­ни­мать­ся вверх не же­ла­ла, па­рень под тя­же­стью мно­го­пу­до­во­го ме­тал­ла пых­тел, на­ли­вал­ся кро­вью, на шее его взду­лись ве­ны. Ми­ни­а­тюр­ная жен­щи­на-ре­дак­тор яв­но за­вол­но­ва­лась — ве­ро­ят­но, бо­я­лась, что груп­па оста­нет­ся без опе­ра­то­ра, а Сер­гей по­до­шел у тре­на­же­ру, лег­ко за­брал сна­ряд из осла­бев­ших рук опе­ра­то­ра и во­дво­рил на ме­сто. Ре­дак­тор хо­те­ла сде­лать в спорт­за­ле еще па­ру ду­б­лей, но ни­че­го из этой за­теи не вы­шло: у опе­ра­то­ра дро­жа­ли ру­ки и он ни­как не мог уста­но­вить те­ле­ка­ме­ру».

— Спорт — раз. Что еще?

— Очень люб­лю по­лу­чать ин­фор­ма­цию ви­зу­аль­но: мне слож­нее сей­час чи­тать, чем по­ста­вить, к ­при­меру, ка­кой-то диск...

— ...или с умным че­ло­ве­ком по­го­во­рить...

— ...да, или так.

«ПОТРЯСТИ МЕНЯ ТОЛЬКО ТО МОЖЕТ, ЧТО УЖЕ ВИДЕЛ, -  ПРЕДАТЕЛЬСТВО»

— Вас по­тря­сти что-ни­будь способ­но? Я уве­рен, что в жиз­ни у вас и пре­да­тельств, и вра­нья бы­ло нема­ло...

— Нет, по­тря­сти толь­ко то мо­жет, что уже ви­дел, — пре­да­тель­ство.

— Ча­сто вас пре­да­ва­ли?

— Ко­неч­но, но небе­са так ра­с­по­ря­жа­лись, что все пре­да­те­ли мои — кто там (смот­рит вверх), а кто... (смотрит вниз).

— Вы — аб­со­лют­ный фи­ло­соф, мне ка­жет­ся...

— Ну да, есть не­множ­ко.

— Ко все­му, по-видимому, спо­кой­но под­хо­ди­те, со сло­ва­ми: «Зна­чит, так на­до»...

— Ну, от ре­ли­ги­оз­но­го че­ло­ве­ка фи­ло­соф все-та­ки от­ли­ча­ет­ся — вся моя фи­ло­со­фия на за­по­ве­дях за­мкну­та, это основа, во­круг ко­то­рой о струк­ту­ри­ру­ет­ся осталь­ное. Ко­гда зна­ешь до­ро­гу, обла­го­ро­дить ее, осве­тить — это уже вто­рич­но, тре­тич­но: ес­ли ви­дишь путь, ты по нему и­дешь, а свой я ви­жу чет­ко.

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

«Оди­но­че­ство Сер­гея не тя­го­тит. Нет, я бы не на­звал его ни за­мкну­тым, ни нелю­ди­мым — ско­рее, да­же на­о­бо­рот, про­сто на­едине с со­бой, как он сам од­на­ж­ды при­знал­ся, все­гда есть о чем по­ду­мать. У лю­дей, впер­вые с Ми­хай­ло­вым встре­тив­ших­ся, под­час да­же оши­боч­ное пред­став­ле­ние воз­ни­ка­ет, что че­ло­век он несколь­ко рас­се­ян­ный, хо­тя от­сут­ству­ю­щий его взгляд во­­все ни о чем не го­во­рит. Па­мять у Сер­гея по­и­стине фе­но­ме­наль­ная, ре­ак­ция и во­спри­я­тие мол­ни­е­нос­ные, кон­кре­ти­ку от пу­сто­сло­вия от­ли­ча­ет мг­но­вен­но, хо­тя внеш­них про­яв­ле­ний — чуть, а вот ко­гда встре­ча­ет­ся он с дру­зья­ми, осо­бен­но дет­ства и юно­сти, мг­но­вен­но пре­об­ра­жа­ет­ся, в гла­зах по­яв­ля­ют­ся ис­кре­н­няя ра­дость и теп­ло­та».

— Се­мья у вас хо­ро­шая?

— Да, две де­воч­ки, дочки, су­пру­га.

— Она ра­бо­та­ет?

— Нет, за хо­зяй­ством присматривает. У стар­шей дочери уже трое де­тей, так что я три­жды де­душ­ка.

— О сыне, на­след­ни­ке, не меч­та­е­те?

— Да нет — уже, на­вер­ное, по­зд­но...

— Я бла­го­да­рен вам за бе­се­ду, а за­кон­чить хо­чу нестан­дарт­но: знаю, что вы ду­ша ком­па­нии и бле­ще­те все­гда анек­до­та­ми, и что­бы фи­нал на­ше­го ин­тер­вью был ве­се­лым, пре­д­ла­гаю один из све­жих рас­ска­зать...

— Ну, хо­ро­шо. Едет, зна­чит, как бы его на­звать-то... Драй­вер...

— ...во­ди­тель...

— Да, че­ло­век, ко­то­рый за­ни­ма­ет­ся частным из­во­зом. Направляется в го­род, ни­ко­го на до­ро­ге нет, и вдруг сто­ит ба­буш­ка: «Дай, — ду­ма­ет, — во­зь­му: все же ка­кую-то де­неж­ку даст». — «Ну че, баб­ка?». — «До го­ро­да, сы­нок, до­ве­зешь?». — «До­ве­зу, а че­го-ни­будь дашь?». — «Да на­скре­бу ме­ло­чиш­ку...». Едут они, и вдруг он в зер­ка­ло зад­не­го ви­да смот­рит: «Баб­ка, а ты ка­кая-то древ­няя, страш­ная — ты не кол­ду­нья, слу­чай­но?». — «Кол­ду­нья, сы­нок, кол­ду­нья». — «А квар­ти­ру мне мо­жешь на­кол­до­вать?». — «Мо­гу. А ты что, в ком­му­нал­ке жи­вешь?». — «Да». — «Ну, ни­че­го, от­дель­ную зав­т­ра по­лу­чишь». — «Слу­шай, а ма­ши­ну? Ты же ви­дишь, на ка­кой ра­з­ва­лю­хе ез­жу». — «И ма­ши­на зав­т­ра бу­дет у тебя, ино­мар­ка». — «Что, прав­да?». — «Да, го­во­рю же те­бе!». — «А что я дол­жен-то бу­ду?». — «А вот влю­бись в ме­ня!». — «Как? — ты же та­кая древ­няя, страш­ная...». — «Ну, за квар­ти­ру и ма­ши­ну мож­но ведь по­ста­рать­ся!». Де­лать нече­го, при­тор­ма­жи­ва­ет, влюб­ля­ет­ся... Едут даль­ше, он смот­рит — ба­бу­ля сза­ди на­ма­ле­ва­лась, в по­ря­док се­бя при­ве­ла, и го­во­рит: «Ка­кая-то ты, баб­ка, все-та­ки стран­ная...». — «Сы­нок, а лет-то сколь­ко те­бе?». — «42». — «А все в сказ­ки ве­ришь!»... (Хохо­чет).

Киев — Москва — Киев

Статьи

Прощай, оружие

Доктор юридических наук Сергей Михайлов, крупный бизнесмен и меценат, которого в определенных кругах близкие ему люди называют просто Михась, судится с МВД.

Правда всегда одна

Через 10 лет 11 месяцев и 14 дней после ареста в Швейцарии российского гражданина Сергея Михайлова апелляционный суд Брюсселя признал публикацию бельгийской газеты “Ле суар” не соответствующей истине.

Своими добрыми делами Михайлов знаком не только руководству ФСБ.

Отмечая тот, безусловно, позитивный факт, что предприниматель Сергей Михайлов, как пишет газета, «имел отношение» к первой российской полярной экспедиции, газета все же напоминает читателю:...

Всё еще впереди!

1 сентября 1962 года новая красивая просторная школа № 3 открыла свои двери для детей Солнцево. Так началась её славная и богатая история. С тех пор из этого учреждения вышло более трех тысяч выпускников.