О благотворительности

Сама жизнь привела нас к мысли, что нужна организация, которая будет заниматься благотворительностью. Так, в 1993 году был создан фонд «Участие».

Сегодня мы оказываем благотворительную помощь десяткам различных организаций, Русской Православной церкви, ветеранам войн, армии, МВД, спорта, инвалидам и просто людям, которым нужна какая-то помощь.

 

Как на духу!

Еженедельник о людях и для людей «Бульвар Гордона»

Из­вест­ный как яко­бы ли­дер солн­цев­ской организованной преступной груп­пи­ров­ки Михась биз­не­смен и ме­це­нат Сер­гей МИ­ХАЙ­ЛОВ: «Швей­цар­ский про­ку­рор воскликнул: «По­смот­ри­те на Ми­хай­ло­ва — с ви­ду ре­спек­та­бель­ный мо­ло­дой че­ло­век, а вы зна­е­те, что сво­е­му ком­па­ньо­ну Ор­ло­ву он лич­но вы­ко­лол но­жом глаз и ото­брал ма­ши­ну и квар­ти­ру? При этом, когда бывший Генеральный прокурор и министр юстиции США Рэмси Кларк приехал в Швей­цар­ию и сказал: «Хочу Сергея Михайлова защищать», ему отказали».

В кон­це 80-х — на­ча­ле 90-х о солн­цев­ской ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­ной груп­пи­ров­ке го­во­ри­ли по­все­мест­но: ее упо­ми­на­ли и на те­ле­ви­де­нии, в и пе­чат­ных СМИ, а люд­ская мол­ва так и во­все ми­фо­ло­ги­зи­ро­ва­ла. Солн­цев­ские бан­ди­ты счи­та­лись ед­ва ли не са­мы­ми кру­ты­ми на тер­ри­то­рии все­го быв­ше­го СССР, но имя че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му при­пи­сы­ва­ли в той груп­пи­ров­ке ли­дер­ство, Сер­гея Ми­хай­ло­ва, про­гре­ме­ло на весь мир чуть поз­же — в 96-м, ко­гда из аэро­пор­та «Ку­ан­трен» в Швей­ца­рии он был до­став­лен пря­ми­ком в тю­рь­му. Изна­чаль­но Михась, как то­гда на­зы­ва­ла Сергея  Анатольевича вся за­пад­ная, да и на­ша, пост­со­вет­ская, прес­са, об­ви­нял­ся в ка­кой-то аб­стракт­ной пре­ступ­ной де­я­тель­но­сти и по­куп­ке швей­цар­ско­го особ­ня­ка че­рез под­став­ное ли­цо, но по­том, ко­гда на­чал­ся за­тяж­ной след­ствен­ный про­цесс, ста­ло яс­но: речь идет о чем-то боль­шем, неже­ли на­ру­ше­ние пра­вил при­о­б­ре­те­ния жи­лья...

Два го­да спец­служ­бы во­сь­ми стран ми­ра, в том чи­с­ле Со­еди­нен­ных Шта­тов Аме­ри­ки, пы­та­лись по­мочь швей­цар­цам рас­сле­до­вать де­ло Ми­хай­ло­ва и по­ста­вить в нем фи­наль­ную точ­ку — до­бить­ся тю­рем­но­го сро­ка для то­го, ко­го «на­гра­ди­ли» зва­ни­ем крест­но­го от­ца рус­ской ма­фии и ли­де­ра солн­цев­ской ОПГ, од­на­ко по­тер­пе­ли оглу­ши­тель­ное фи­а­ско: в 72 то­мах уго­лов­но­го де­ла при­сяж­ные не на­шли ни еди­но­го фак­та, поз­во­ля­ю­ще­го при­з­нать под­след­ствен­но­го ви­нов­ным.

Сер­гей Ана­то­лье­вич не скры­ва­ет: его за­щи­ща­ли бле­стя­щие ад­во­ка­ты, к то­му же су­ще­ствен­но по­мо­гал экс-ген­про­ку­рор и экс-ми­нистр юс­ти­ции США Рэм­си Кларк, при­е­хав­ший на суд, что­бы от­сто­ять че­ло­ве­ка, в чьей неви­нов­но­сти не со­мне­вал­ся, од­на­ко, как от­ме­ча­ли ав­то­ри­тет­ные из­да­ния, лу­ч­шим за­щит­ни­ком Ми­хай­ло­ва ока­зал­ся он сам. Все, кто при­сут­ство­ва­ли на за­се­да­ни­ях, ди­ву да­ва­лись: рос­сий­ский биз­не­смен, что для за­пад­но­го ев­ро­пей­ца уже без пя­ти ми­нут бан­дит, дер­жал­ся уве­рен­но и хлад­но­кров­но, слов­но ари­сто­крат на при­е­ме. Мно­го­чи­с­лен­ные по­пыт­ки вы­ве­сти Сергея  Анатольевича из се­бя, спро­во­ци­ро­вать на гру­бость, кон­фликт и скан­дал, пред­при­ни­ма­е­мые про­ку­ро­ром, бы­ли без­ре­зуль­тат­ны и име­ли ме­сто ров­но до тех пор, по­ка их не пре­сек­ла су­дья, ко­то­рой все это на­до­е­ло. «Го­с­по­дин Кро­ше, вот вы все вре­мя го­во­ри­те нам о том, как ужас­ны рус­ские, ка­кие это необ­ра­зо­ван­ные и необу­з­дан­ные ди­ка­ри, но по­смот­ри­те на го­с­по­ди­на Ми­хай­ло­ва — по-мо­е­му, он вы­гля­дит как джентль­мен. По край­ней ме­ре, в от­ли­чие от вас ве­дет се­бя имен­но так...».

 Еще не имея юри­ди­че­ско­го об­ра­зо­ва­ния (это поз­же Сер­гей Ана­то­лье­вич ста­нет док­то­ром юри­ди­че­ских на­ук и про­фес­со­ром), под­след­ствен­ный вдре­без­ги ра­з­би­вал до­во­ды «осо­бо важ­ных» сви­де­те­лей, ко­то­рых из Аме­ри­ки ве­з­ли тре­мя са­мо­ле­та­ми (как по­ло­же­но, под неу­сып­ным на­блю­де­ни­ем те­ло­хра­ни­те­лей), и в кон­це кон­цов до­шло до то­го, что при­сяж­ные «это­му рус­ско­му, изо всех сил за­щи­щав­ше­му свое до­б­рое имя» ед­ва не ап­ло­ди­ро­ва­ли. Ну а по­том Ми­хай­ло­ва еди­но­глас­но при­зна­ли неви­нов­ным — не ма­фи­о­зи и не крест­ным от­цом, а про­стым ино­стран­цем, став­шим жерт­вой пре­двзя­то­го от­но­ше­ния к его со­о­те­че­ствен­ни­кам и по­стра­дав­шим в ре­зуль­та­те жут­ко­го недо­ра­зу­ме­ния.

Ис­ход это­го про­цес­са ка­зал­ся ми­ро­вой об­ще­ствен­но­сти неве­ро­ят­ным: че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го уже и неглас­но, и глас­но «по­ма­за­ли» на ли­дер­ство в да­ле­кой, опас­ной и ужас­ной солн­цев­ской бан­де, вдруг опра­вда­ли, да еще и 500 ты­сяч дол­ла­ров ком­пен­са­ции вы­пла­ти­ли (за вре­мя от­сид­ки в тю­рь­ме, где он не мог за­ра­ба­ты­вать), а ес­ли учи­ты­вать, кто Сер­гею Анатольевичу про­­ти­во­сто­ял, то, что все так за­кон­чи­лось, и во­все чу­до.

То­гдаш­не­го ген­про­ку­ро­ра Швей­ца­рии непри­ми­ри­мо­го бор­ца с ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­стью Кар­лу дель Пон­те на ро­дине про­зва­ли Кар­ли­та-Чу­ма: с 1981 го­да, ко­гда пер­спек­тив­ный юрист пе­ре­ш­ла на про­ку­рор­скую ра­бо­ту, от нее не ухо­дил ни­кто. В на­ча­ле 90-х имен­но она из­ряд­но по­тре­па­ла нер­вы рос­сий­ско­му пре­зи­ден­ту Бо­ри­су Ель­ци­ну, ин­спи­ри­ро­вав де­ло о кор­руп­ции в его окру­же­нии, и имен­но ей уда­лось за­мо­ро­зить все лич­ные сред­ства быв­ше­го пре­мье­ра Па­ки­ста­на Бе­на­зир Бхут­то, а также до­бить­ся аре­ста 118 мил­ли­о­нов дол­ла­ров на сче­тах бра­та экс-пре­зи­ден­та Мек­си­ки Са­ли­на­са. Разумеется, ни­кто и не со­мне­вал­ся: ка­ко­го-то Миха­ся, ко­то­рый да­ле­ко не пре­зи­дент, не ми­нистр и да­же не ди­пло­мат, Кар­ли­та с ее ре­пу­та­ци­ей и вли­я­ни­ем по­про­сту ра­з­да­вит.

За их про­ти­во­сто­я­ни­ем увлеченно сле­дил весь мир, и то, что дель Пон­те про­иг­ра­ла и, оста­вив ген­про­ку­рор­скую долж­ность в Швей­ца­рии, пе­ре­ш­ла ра­бо­тать в Меж­ду­на­род­ный три­бу­нал ООН по быв­шей Юго­сла­вии, по­слу­жи­ло еще од­ним и, кста­ти, до­воль­но ве­со­мым до­ка­за­тель­ством то­го, что ви­ны на Ми­хай­ло­ве нет. Про­сто так от­сту­пить в бо­рь­бе с ма­фи­о­зи Кар­ли­та-Чу­ма не со­гла­си­лась бы ни за что: в 1992 го­ду от взры­ва, ор­га­ни­зо­ван­но­го си­ци­лий­ской ма­фи­ей, по­гиб су­дья Джо­ван­ни Фаль­коне, с ко­то­рым она тес­но со­труд­ни­ча­ла.

В 98-м, по­сле двух лет за­клю­че­ния, Сер­гей Ана­то­лье­вич, на­ко­нец, вер­нул­ся до­мой, и на во­прос, что по­чув­ство­вал, ко­гда услы­шал оправ­да­тель­ный при­го­вор су­да, от­ве­тил: «Ве­ли­кую бла­го­дар­ность Все­выш­не­му!». Те­перь Михайлов ак­тив­но за­ни­ма­ет­ся не толь­ко биз­не­сом, но и бла­го­тво­ри­тель­но­стью — вос­ста­нав­ли­ва­ет ра­з­ру­шен­ные хра­мы и во­з­во­дит но­вые, по­мо­га­ет ве­те­ра­нам Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной и вдо­вам Ге­ро­ев Рос­сии, про­во­дит ра­з­лич­ные ак­ции для де­тей и мо­ло­де­жи. Гля­дя на то, с ка­кой неж­но­стью этот силь­ный муж­чи­на, по­ви­дав­ший и пе­ре­жив­ший на сво­ем ве­ку мно­гое, ли­ста­ет из­дан­ную им ан­то­ло­гию дет­ско­го ри­сун­ка или за­пу­с­ка­ет в небо до­маш­них го­лу­бей, по­пут­но обу­чая го­стя — про­слав­лен­но­го бок­се­ра Май­ка Тай­со­на, дер­жать их, кор­мить и по­ить, со­всем не ве­ришь, что ко­гда-то его пы­та­лись осу­дить как гла­ва­ря бан­ды.

Что ин­те­рес­но, о при­над­леж­но­сти Сер­гея Ана­то­лье­ви­ча к солн­цев­ским со­хра­ни­лась од­на-един­ствен­ная за­пись— на ко­ло­ко­ле церк­ви, по­стро­ен­ной в Под­мос­ко­вье на день­ги биз­не­сме­на, на­пи­са­но: «От солн­цев­ской бра­тии», од­на­ко ни­че­го кри­ми­наль­но­го в этом он не на­хо­дит. «Про­сто день­ги на то, что­бы от­лить ко­ло­ко­ла, соби­ра­ли жи­те­ли го­ро­да Солн­це­ва», — объяс­ня­ет Ми­хай­лов.

«УВИДЕВ СВОЙ ПЕРВЫЙ ЗАРАБОТАННЫЙ МИЛЛИОН, Я ПОДУМАЛ: «ТАК И ДОЛЖНО БЫТЬ»

— Сер­гей Ана­то­лье­вич, до­б­рый день — у вас в го­стях очень уют­но и та­кие фо­то­гра­фии, ико­ны на сте­нах... Вы из­вест­ный пред­при­ни­ма­тель и ме­це­нат, а с че­го ва­ша биз­нес-де­я­тель­ность на­чи­на­лась?

— Ну, как и у мно­гих — с па­ла­ток...

— В на­ча­ле пе­ре­строй­ки, небось...

— Да: цве­ты вся­кие, по­да­роч­ные из­де­лия про­да­вал. Ра­бо­тал в ко­опе­ра­ти­ве, свя­зан­ном с на­род­ны­ми про­мыс­ла­ми, ис­кус­ством, шка­тул­ка­ми те­ми же: все, как обыч­но, — это и был стар­то­вый ка­пи­тал.

— Толь­ко-толь­ко вздох­нуть лю­дям да­ли — ин­те­рес­ное бы­ло вре­мя?

— Бе­зу­слов­но, и то, чем занимались, бы­ло срод­ни ка­ко­му-то твор­че­ству. Тем, у ко­го ком­мер­че­ская есть жил­ка (а я ду­маю, она мне при­су­ща), да­ли ра­с­крыть­ся — тут и способ­ность уста­нав­ли­вать кон­так­ты про­яви­лась...

— ...а еще умение до­го­ва­ри­вать­ся...

— ...пред­чув­ство­вать це­ны, спрос и все осталь­ное.

— Мно­гие за­ра­ба­ты­ва­ли то­гда очень ак­тив­но: я пом­ню се­бя и сво­их дру­зей — день­ги, ка­за­лось, са­ми шли в ру­ки. Со­блаз­нов по­яви­лось мно­го?

— Лич­но у ме­ня нет. Дру­гие, ко­неч­но, сра­зу же рас­слаб­ля­лись, гу­ля­ли, по­ку­па­ли се­бе «фер­ра­ри» и про­чее, но мы по­сто­ян­но вкла­ды­ва­ли сред­ства в обо­рот и про­из­вод­ство ста­ра­лись ра­с­ши­рить. Шаг за ша­гом, по­ти­хо­неч­ку...

— Пом­ни­те ощу­ще­ния, ко­гда уви­де­ли свой пер­вый за­ра­бо­тан­ный мил­ли­он?

— Да, разумеется.

— Что по­ду­ма­ли?

— «Так и долж­но быть» — я чув­ство­вал, что это про­изой­дет. Есть у меня вну­т­реннее та­кое ощу­ще­ние то­го, что ждет впереди, яс­но­ви­де­ни­ем на­зы­ва­ет­ся, по­это­му аб­со­лют­но чет­ко знал: состоятельным буду.

— Как эти­ день­ги то­гда тратили: приобретали ма­ши­ны, квар­ти­ры?

— Чест­но го­во­ря, сей­час уже не очень-то пом­ню. Де­лал по­дар­ки близ­ким — ро­ди­те­лям, тем, кто был ря­дом, очень хо­тел им по­мочь, и ухо­ди­ло на это мно­го. Ну, есте­ствен­но, се­бя, лю­би­мо­го, то­же не забывал.

— Мно­гие бо­га­тые лю­ди за­ко­на «Чем боль­ше от­дашь, тем боль­ше к те­бе при­дет» не зна­ют — вы все­гда это осо­зна­ва­ли?

— Бе­зу­слов­но — я же че­ло­век ве­ру­ю­щий.

— И этот за­кон ра­бо­та­ет, прав­да?

— Од­но­знач­но! Для ме­ня это же­ле­зо­бе­тон­ное пра­ви­ло, ко­то­рое под­твер­жда­ет­ся на про­тя­же­нии столь­ких лет: чем боль­ше ты от­да­ешь, при­чем пра­виль­но, ту­да, ку­да нуж­но, тем боль­ше потом по­лу­ча­ешь, — зер­на в бла­го­дат­ную по­ч­ву па­да­ют, и рост­ки всхо­дят хо­ро­шие.

«МИХАИЛ КАСЬЯНОВ ЖИЛ КИЛОМЕТРАХ В ДВУХ ОТ МЕНЯ, И ХОТЯ В ШКОЛЕ, ГДЕ Я ЗАНИМАЛСЯ СПОРТОМ, УЧИЛСЯ, ЗНАКОМЫ МЫ НЕ БЫЛИ»

— Я пом­ню, в кон­це 80-х по­яви­лись не толь­ко ко­опе­ра­ти­вы, но и все, им со­пут­ству­ю­щее, и мно­го то­гда о солн­цев­ской груп­пи­ров­ке су­да­чи­ли: там, де­скать, са­мыекру­тые во всем Со­вет­ском Со­ю­зе ре­бя­та. Хо­те­лось бы с ва­ми не­множ­ко о Солн­це­ве по­го­во­рить — это прав­да, что вы жи­ли там в од­ном дво­ре с бу­ду­щим пре­мьер-ми­ни­стром Рос­сии Ми­хаи­лом Ка­сья­но­вым?

— Ну, не со­всем в од­ном — ки­ло­ме­т­рах в двух друг от дру­га. Есть у нас в Солн­це­ве ра­йон­чик та­кой — Стан­ция на­зы­ва­ет­ся: ря­дом с же­лез­но­до­рож­ной стан­ци­ей ряд до­мов, и в од­ном из них про­жи­вал Ка­сья­нов, и хотя в шко­ле, где я за­ни­мал­ся спор­том, учил­ся, зна­ко­мы мы не бы­ли.

— По­том по­зна­ко­ми­лись?

— Ша­поч­но, а близ­ко — нет, ни­ко­гда.

— Солн­цев­ская груп­пи­ров­ка, о ко­то­рой столь­ко пи­са­ли и го­во­ри­ли, — вы­мы­сел, миф, или и вправ­ду та­кая бы­ла?

— Смот­ря что под сло­вом «груп­пи­ров­ка» по­дра­зу­ме­вать. Ко­неч­но же, лю­ди, ко­то­рые за­щи­ща­ли свой биз­нес и не да­ва­ли ни­ка­ким рей­де­рам его за­хва­тить, были, но ко­гда их пре­ступ­ной груп­пи­ров­кой на­зы­ва­ют, я не со­гла­сен. Это, на­о­бо­рот, со­зи­да­тель­ная груп­пи­ров­ка бы­ла: «Чу­жо­го не тро­га­ем, но и сво­е­го ни­ко­му не от­да­дим» — при­мер­но под та­ким ло­зун­гом мы ра­бо­та­ли.

— Ре­бя­та, ко­то­рые с ва­ми биз­не­сом за­ни­ма­лись, все жи­ли в Солн­це­ве, бы­ли спортс­ме­на­ми?

— В ос­нов­ном да, но и уче­ные сре­ди нас то­же бы­ли.

— Ка­ко­го-то ко­дек­са че­сти вы при­дер­жи­ва­лись?

— Вы зна­е­те, лю­ди-то мы в ос­нов­ном ве­ру­ю­щие, по­это­му и без ко­дек­са об­хо­ди­лись: у нас Би­б­лия есть, 10 за­по­ве­дей, ко­то­рые Го­с­подь дал Мо­и­сею, а Мо­и­сей — на­ро­ду, и мы чет­ко ста­ра­лись им сле­до­вать. Уж ес­ли ка­кие-то ис­клю­чи­тель­ные слу­чаи и бы­ли, про­си­ли ра­з­ре­ше­ния (смот­рит на­верх) чуть-чуть от этих заповедей отойти...

— Пи­са­ли, что Сер­гей Ми­хай­лов по клич­ке Михась — ли­дер солн­цев­ской ОПГ: чи­тая о се­бе та­кое, расстраивались?

— Ко­неч­но, ко­гда пре­ступ­ни­ком на­зы­ва­ли, приятного в том бы­ло ма­ло.

— Ро­ди­те­ли пе­ре­жи­ва­ли, на­вер­ное?

— Нет, потому что по­ни­ма­ли: бы­ла сплош­ная во всем кон­ку­рен­ция, и ко­гда в чем-то мы не усту­па­ли, воз­ни­ка­ли тре­ния, ко­то­рые пе­ре­хо­ди­ли на га­зет­ные по­ло­сы, вы­ли­ва­лись в нега­тив­ные пу­б­ли­ка­ции. С другой стороны, если мол­ва идет, на­род ве­рит...

— ...все­му...

— ...да, и не слу­чай­но та­кая по­сло­ви­ца ста­рая есть: «Доб­рая сла­ва на печ­ке ле­жит, а дур­ная по до­рож­ке бе­жит» — так и со мной по­лу­чи­лось.

— В на­ча­ле 90-х в Рос­сии про­сто бан­дит­ский го­с­под­ство­вал бе­с­пре­дел — мно­гих во­об­ще уби­ва­ли. Не бо­я­лись, что та­кое мо­жет про­изой­ти и с ва­ми, бы­ли наезды на вас и на ваш биз­нес со сто­ро­ны бан­ди­тов?

— Есте­ствен­но, какие-либо претензии  бы­ли все­гда, и периодически от раз­ных лю­дей при­хо­ди­лось вы­слу­ши­вать ра­з­лич­ные до­во­ды, при­чем до­ста­точ­но убе­ди­тель­ные, что им при­над­ле­жит что-то на­ше. Ну, мы, так ска­зать, отвечали, а что ка­са­ет­ся стра­ха, то его не бы­ло, по­то­му что за мо­ей спи­ной сто­я­ла моя се­мья, ко­то­рую я очень люб­лю, и мои близ­кие, а на­сто­я­щая лю­бовь стра­ха не зна­ет — это тоже за­кон. Ну и по­том, что та­кое для че­ло­ве­ка ве­ру­ю­ще­го смерть? Про­сто в дру­гое со­сто­я­ние пе­ре­ход...

— Вы дей­стви­тель­но в это ве­ри­те?

— Ко­неч­но, как и в то, что у ме­ня с небом кон­такт, и по­то­му ме­ня бе­ре­гут. Видите, си­жу и с ва­ми здесь раз­го­ва­ри­ваю, хо­тя, в об­щем-то, вы­жить бы­ло непро­сто...

— ...и уда­ва­лось это силь­ней­шим...

— Да, тем, кто опре­де­лен­ное име­ет чу­тье. На­вер­ное, по­то­му я сей­час с ва­ми...

— ...а не с ни­ми...

— Не там (смот­рит на­верх) и не там (опу­с­ка­ет гла­за вниз).

 — В та­ких филь­мах, как «Бан­дит­ский Пе­тер­бург», «Оли­гарх», «Бри­га­да», достаточно правдиво по­ка­за­но, что про­ис­хо­ди­ло то­гда на тер­ри­то­рии быв­ше­го СССР на са­мом де­ле, а вот вас правоохранительные органы прессовать пы­та­лись?

— Да, без­услов­но.

— И угро­жа­ли?

— Бы­вало по-всякому, на­при­мер, при­хо­ди­ли, обыск устраи­ва­ли, все ра­з­би­ва­ли, укла­ды­ва­ли ме­ня и мо­их дру­зей во­з­ле до­ма... Пред­став­ля­е­те, несколь­ко вы­со­ток во­круг, и все жиль­цы смот­рят: что там за лю­ди и по­че­му ле­жат?

— Ки­но сни­ма­ют...

— Ме­ня еще и из­би­ва­ли! Ну, как... Кто-то уда­рил, а кто-то в это вре­мя украл ча­сы. Был та­кой эпи­зод: один со­труд­ник милиции ру­ки скру­чи­ва­ет, вто­рой бьет по ли­цу, а тре­тий сни­ма­ет с ру­ки зо­ло­той «ро­лекс». Я еще не вы­ру­бил­ся, прохрипел: «Ча­сы от­дай!». Их стар­ший это увидел: «А-а-а, ты еще нам за­ме­ча­ния де­ла­ешь!». Всю ва­та­гу на Пе­т­ров­ку доставили — и на сле­ду­ю­щий же день от­пу­с­тили: ока­зы­ва­ет­ся, ос­но­ва­ний для за­дер­жа­ния не бы­ло.

— А из­ви­нить­ся?

— Ну, это так, меж­ду про­чим: «Мы же се­год­ня вас не за­кры­ва­ем?». Я: «Ес­ли за­кро­е­те, все га­зеты цен­траль­ные бу­дут об этом знать». — «Все, нет во­про­сов».

— По­ку­ше­ния на вас бы­ли?

— Яр­ко вы­ра­жен­ных та­ких нет, но, ду­маю, го­то­ви­лись. Го­с­подь ми­ло­вал — я же ска­зал, что он ме­ня обе­ре­га­ет.

«НА РУСИ ГОВОРЯТ: ЕСЛИ ЧЕЛОВЕКА НЕСКОЛЬКО РАЗ СВИНЬЕЙ ОБОЗВАТЬ, ОН МОЖЕТ ЗАХРЮКАТЬ... ОБО МНЕ ПИСАЛИ: «ЛИДЕР СОЛНЦЕВСКОЙ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОЙ ГРУППИРОВКИ», НО ГДЕ ОНА, ГРУППИРОВКА ЭТА? — ПОКАЖИТЕ! ЧТО, НЕТУ?»

— Тем не ме­нее ка­кие-то ра­с­по­ря­же­ния на слу­чай, ес­ли с ва­ми, не дай Бог, что-то про­изой­дет, вы то­гда от­да­ва­ли? Го­то­ви­лись к худшему?

— Хри­сти­а­нин дол­жен все­гда быть го­то­вым из жиз­ни уй­ти: это мо­жет слу­чить­ся в лю­бой мо­мент. Я са­мое эле­мен­тар­ное пред­при­ни­мал — го­во­рил, где для се­мьи сред­ства на­хо­дят­ся, и все зна­ли: ес­ли что-то слу­чит­ся, неза­ме­ни­мых лю­дей нет, мое ме­сто займет кто-то дру­гой.

— В ки­но, ко­гда крест­ных от­цов на­блю­да­ешь, по­ни­ма­ешь, что это, на­вер­ное, очень се­рьез­ные лю­ди, а я вот си­жу на­про­тив вас — че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го в прес­се неод­но­крат­но крест­ным от­цом рус­ской ма­фии на­зы­ва­ли...

— (Улы­ба­ет­ся).

— Это льсти­ло или, на­о­бо­рот, воз­му­ща­ло?

— Вы зна­е­те, на Ру­си го­во­рят: ес­ли че­ло­ве­ка ты­ся­чу раз сви­ньей обо­звать, он мо­жет за­хрю­кать. Мне при­хо­ди­лось жить с этим и ла­ви­ро­вать, по­ни­ма­е­те? — а что де­лать, ес­ли это все СМИ утвер­жда­ли? На са­мом де­ле, с юри­ди­че­ской точ­ки зре­ния это непра­виль­но, по­то­му что...

— ...для на­ча­ла опре­де­лить нуж­но, кто та­кой крест­ный отец и что та­кое ма­фия...

— Вот! Писали: «Ли­дер солн­цев­ской ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­ной груп­пи­ров­ки», но где она, груп­пи­ров­ка эта? — по­ка­жи­те! Что, нету? Фик­са­ции юри­ди­че­ской нет, а толь­ко до­мыс­лы-вы­мыс­лы.

«В БЕЛЬГИЙСКОЙ ГАЗЕТЕ LE SOIR ПОЯВИЛАСЬ ИНФОРМАЦИЯ, ЧТО НЕКИЙ ГРАЖДАНИН МИХАЙЛОВ ИМЕЕТ ПРЯМОЕ ОТНОШЕНИЕ К МАФИИ, ЗАНИМАЕТСЯ РЭКЕТОМ, КУРИРУЕТ ПРОСТИТУЦИЮ, ТОРГУЕТ ОРУЖИЕМ...»

— В се­ре­дине 90-х весь мир рус­ской ма­фи­ей за­пу­га­ли, круп­ней­шие за­пад­ные га­зе­ты стращали: мол, жди­те, рус­ские идут — эти кру­тые, кро­ва­вые бан­ди­ты ско­ро до нас и на­ших се­мей до­бе­рут­ся... Рус­ская ма­фия на са­мом де­ле су­ще­ство­ва­ла или это то­же вы­мы­сел?

— Вы зна­е­те, Дмит­рий, это во­прос к пра­во­о­хра­ни­тель­ным ор­га­нам, а что на этот счет ду­маю я? Да, дей­стви­тель­но, в кон­це 80-х — на­ча­ле 90-х за гра­ни­цу хлы­нул по­ток очень неглу­пых...

— ...пред­приим­чи­вых...

— ...на­ших со­о­те­че­ствен­ни­ков, и они по­ти­хонь­ку ста­ли та­мош­ний ры­нок за­хва­ты­вать — не с пи­сто­ле­та­ми или пуш­ка­ми, а про­сто здесь (сту­чит паль­цем по лбу) бы­ло немнож­ко, и За­пад со­дрог­нул­ся. Осо­бен­но Аме­ри­ка — ту­да то­же при­шли рус­ские и на­ча­ли вся­кий биз­нес, а если учесть, что в США от­но­ше­ние к Рос­сии до сих пор про­хлад­ное, на гра­ни «хо­лод­ной вой­ны», не­у­ди­ви­тель­но, что вме­сте со стра­на­ми За­пад­ной Ев­ро­пы Шта­ты та­кую по­зи­цию за­ня­ли, что рус­ские — это на­дви­га­ю­ща­я­ся опас­ность, бе­да, и при­ду­ма­ли ми­фи­че­скую рус­скую ма­фию, ко­то­рая яко­бы все за­хва­ты­ва­ет. Бы­ли да­же спе­ци­аль­ные от­де­лы со­з­да­ны, ко­то­рые хо­ро­шо суб­си­ди­ро­ва­лись, под­клю­чи­ли ра­бо­та­ю­щие на весь мир СМИ, и ра­з­ду­ли де­ла Ивань­ко­ва (Япон­чи­ка), Та­ран­це­ва, Ми­хай­ло­ва, Тох­та­ху­но­ва.

Увы, все эти де­ла ду­тые, при­ду­ман­ные спе­ци­аль­но, и обид­но, что неко­то­рые на­ши спец­служ­бы это­му способ­ство­ва­ли. Сла­ва Бо­гу, сей­час все в про­шлом, но то­гда на весь мир кри­ча­ли: рус­ская ма­фия, то, се, пя­тое, де­ся­тое... — не по­ни­ма­ли, что стра­да­ют-то невин­ные лю­ди, не толь­ко те, ко­го пре­ступ­ни­ка­ми на­зы­ва­ют. Ну, со­гла­си­тесь, при­ез­жа­ет че­ло­век в ци­ви­ли­зо­ван­ную, так ска­зать, стра­ну, а его на­чи­на­ют обыс­ки­вать, по­то­му что он рус­ский, а все рус­ские так или ина­че от­но­сят­ся к ма­фии.

— Кни­гу Оле­га Яку­бо­ва «Ми­хай­лов или Михась?» я про­читал пол­но­стью, и мне она очень пон­ра­ви­лась, а это прав­да, что по­лу­мил­ли­он­ным ти­ра­жом она из­да­на?

— Мо­жет быть, да­же боль­шим — на­вер­ное, сам Олег Алек­сан­дро­вич не зна­ет, ка­ков об­щий ти­раж, по­то­му что очень мно­го бы­ло за­ка­зов. Где толь­ко я ее не встре­чал! — в лю­бом го­роде. При­ят­но...

— В ок­тяб­ре 96-го го­да вы бы­ли за­дер­жа­ны в Же­нев­ском аэро­пор­ту «Куантран» швей­цар­ски­ми спец­служ­ба­ми, ко­то­рые в те­че­ние двух лет пы­та­лись вас осу­дить. Швей­цар­цы на­зы­ва­ли этот про­цесс про­цес­сом ве­ка, это бы­ло са­мое до­ро­гое уго­лов­ное де­ло Ев­ро­пы про­шед­ше­го сто­ле­тия — что хо­те­ли они до­ка­зать и по­че­му суд при­сяж­ных вас опра­вдал?

— Ну, мы как раз об этом сей­час го­во­ри­ли: о том, что рус­ским ми­фи­че­скую роль от­ве­ли — ма­фи­о­зи, и вот в бель­гий­ской га­зе­те Le Soir, с ко­то­рой по­том во­семь лет мы су­ди­лись и про­цесс та­ки выиг­ра­ли, по­яви­лась ин­фор­ма­ция, что некий граж­да­нин Ми­хай­лов име­ет пря­мое от­но­ше­ние к ма­фии, за­ни­ма­ет­ся рэ­ке­том, ку­ри­ру­ет про­сти­ту­цию, тор­гу­ет ору­жи­ем...

— Ору­жи­ем? Так вы се­рьез­ный таки че­ло­век!

— А что, ес­ли ору­жи­ем тор­гу­ешь, се­рьез­ный? (Сме­ет­ся). Так вот, на ос­но­ва­нии этой ста­тьи швей­цар­цы ме­ня за­дер­жа­ли и, в об­щем-то, ни­че­го су­ще­ствен­но­го про­тив ме­ня не имея, по­са­ди­ли в тю­рь­му. У ме­ня в тот мо­мент пре­крас­но идет биз­нес на За­па­де, кон­трак­ты под­пи­са­ны, а здесь, в Рос­сии, отец нездо­ров был — ра­ком бо­лел, му­чил­ся жут­ко... Я про­сил: «Объяс­ни­те, по­жа­луй­ста, за что ме­ня за­дер­жа­ли». — «Вот в га­зе­те о вас на­пи­са­но, мы про­ве­ря­ем». И про­ве­ря­ли — це­лый год де­ло сек­ре­ти­ли, не объяс­ня­ли, за что дер­жат, а по­том озву­чи­ли то, что бы­ло ложью.

Я не ска­жу, что за этим толь­ко швей­цар­цы сто­я­ли, — и аме­ри­кан­цы, ко­то­рые при­ве­з­ли че­ты­рех сво­их, так ска­зать, сви­де­те­лей, од­ним из ко­то­рых был стар­ший офи­цер ФБР Ро­берт Ле­вин­сон. В 2007 го­ду он в Иране по­гиб: при­е­хал ту­да с мис­си­ей, его вы­кра­ли и уби­ли, но это поз­же бы­ло, а в Швей­ца­рию тро­их лже­сви­де­те­лей он до­ста­вил...

— ...ух ты!..

— ...ко­то­рые на­ча­ли в су­де врать, и с по­мо­щью сво­их ад­во­ка­тов и фак­тов я до­ка­зал, что это сплош­ная неправ­да. Про­стые лю­ди, в жю­ри при­сяж­ных си­дев­шие, не по­ни­ма­ли, как же так? Вот, на­при­мер, че­ло­век — был та­кой Алек­сандр Ра­би­но­вич — го­во­рит: «Я от­дал солн­цев­ской ма­фии 300 ты­сяч, они ме­ня за­гна­ли в Аме­ри­ку — мне при­ш­лось из России уехать, ме­ня вы­ну­ди­ли...». Я ему во­прос за­даю: «А до­ку­мент о том, что вы от­да­ли солн­цев­ской ма­фии день­ги, предъявить мо­же­те?» — и он, зна­чит, протягивает мне лист бу­ма­ги с текс­том на фла­манд­ском язы­ке. Сум­ма — 300 ты­сяч — циф­ра­ми ука­за­на, осталь­ное — по-фла­манд­ски, а у ме­ня был ад­во­кат-бель­ги­ец, че­го не ожи­дал ни­кто. Он эту бу­ма­гу бе­рет: «Из­ви­ни­те, но здесь на­пи­са­но, что 300 ты­сяч не при­хо­ди­ли» — пред­став­ля­е­те? Вот что при­сяж­ным ду­мать? При­е­хал офи­ци­аль­ный сви­де­тель ФБР и об од­ном из эпи­зо­дов рас­ска­зы­ва­ет, ему во­прос за­да­ют — он мол­чит. «А хо­ти­те, — пре­д­ло­жил, — я под­ска­жу, где ва­ши день­ги?». Он: «Да!». — «Вы пе­ре­пра­ви­ли их в Же­не­ву, а по­том вме­сте с мо­им сле­до­ва­те­лем Зекшеном сня­ли». Он в крик: «А что мне бы­ло де­лать?!».

— Кош­мар!

— От­ку­да я это узнал? Лю­бая до­ку­мен­та­ция в де­ло ло­жит­ся, и я постоянно его чи­таю, а по­том, ко­гда мо­е­го швей­цар­ско­го ад­во­ка­та Раль­фа Изенеггера аре­сто­ва­ли (впо­след­ствии опра­вда­ли), они эти ма­те­ри­а­лы вы­ну­ли, а но­вые за­су­ну­ли, но у ме­ня-то все на бу­ма­ге, я все пе­ре­пи­сы­вал — и это лишь со­тая до­ля то­го, что на про­цес­се тво­ри­лось.

«ГЕНПРОКУРОР ШВЕЙЦАРИИ КАРЛА ДЕЛЬ ПОНТЕ ШЕСТЬ РАЗ СОБИРАЛА СУДЕЙ, АДВОКАТОВ И ПРОКУРОРОВ И ТРЕБОВАЛА: «ГОСПОДИН МИХАЙЛОВ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОСУЖДЕН»

— Хо­ро­шо, что швей­цар­ский суд в ли­­це при­сяж­ных все-та­ки непод­куп­ный и прав­да все равно победила...

— Бе­зу­слов­но!

— У нас это бы­ло бы на­вер­ня­ка не­воз­­мож­но...

— При­чем про­ку­рор да­же апе­л­ля­ции на при­го­вор не по­дал, хо­тя мужик это наи­мер­зей­ший! Фа­ми­лия его Кро­ше — на рус­ский это сло­во пе­ре­во­дит­ся как «крю­чок».

— Хо­ро­шая для про­ку­ро­ра фа­ми­лия!

— Да-да! (Сме­ет­ся). Два го­да он ме­ня на крюч­ке дер­жал и как толь­ко ни на­зы­вал, что толь­ко ни при­пи­сы­вал! К при­ме­ру, воскликнул: «По­смот­ри­те на Ми­хай­ло­ва — с ви­ду ре­спек­та­бель­ный мо­ло­дой че­ло­век, а вы зна­е­те, что сво­е­му ком­па­ньо­ну Ор­ло­ву он лич­но вы­ко­лол но­жом глаз и ото­брал ма­ши­ну и квар­ти­ру?».

— А глаз-то, Сергей Анатольевич, за­чем?

— Ну, вот так... (Смеется). Все, есте­ствен­но, пе­ре­во­дят взгляд на ме­ня, смот­рят на это чу­до­ви­ще: как оно там?

— Еще бы! Глаз че­ло­ве­ку вы­ко­лол...

— ...лич­но! Это еще не суд был, а за­се­да­ние об­ви­ни­тель­ной па­ла­ты, ко­то­рая каж­дые три ме­ся­ца соби­ра­ет­ся и ре­ша­ет, вы­пу­стить те­бя или нет, и, ко­неч­но же, те, кто ту­да вхо­ди­ли, да­же мыс­ли та­кой допу­стить не мог­ли, тем не ме­нее каж­дые три ме­ся­ца соби­ра­лись и фарс свой разыг­ры­ва­ли, и вот на од­но из та­ких за­се­да­ний при­е­хал Ор­лов. Встал и обратился к присутствующим: «Здрав­ствуй­те, го­во­рят, у ме­ня гла­за нету...», а пред­се­да­тель, го­с­по­дин Тре­б­ле, от­ве­ча­ет: «А мы вас не зва­ли».

Что ж, на суд, два го­да спу­стя, этот че­ло­век то­же при­был и то­гда уже выступил: «Вы из­ви­ни­те, но вот до­ку­мен­ты мои на квар­ти­ру, вот — на ма­ши­ну, ко­то­рой уже 10 лет», а су­дья, жен­щи­на с юмо­ром, спра­ши­ва­ет: «А это прав­да, что вам глаз вы­ко­ло­ли?». Тот: «Ка­кой?». — «Что зна­чит «ка­кой»?» — и тут про­ку­рор под­хва­ты­ва­ет­ся: «Вы зна­е­те, сколь­ко у ма­фии де­нег? Они ему сте­к­лян­ный сде­ла­ли, нуж­но про­ве­сти эк­с­пер­ти­зу!». — «У вас бы­ло два го­да, го­с­по­дин про­ку­рор, что­бы ее про­ве­сти, — от­ве­ти­ла невоз­му­ти­мо су­дья, — а сей­час мы про­сто про­ве­рим. Го­с­по­дин Ор­лов, за­крой­те-ка ле­вый глаз. Сколь­ко я паль­цев по­ка­зы­ваю?». — «Три». — «А те­перь пра­вый за­крой­те — сколь­ко?». — «Че­ты­ре». — «Кро­ше, ва­ши до­во­ды не убе­ди­тель­ны!».

— Ка­кая Фе­ми­да, слу­шай­те!

— И это при том, что Ге­не­раль­ный про­ку­рор Кар­ла дель Пон­те...

— ...небезызвестная...

— ...шесть раз соби­ра­ла су­дей, про­ку­ро­ров и ад­во­ка­тов и требовала: «Го­с­по­дин Ми­хай­лов дол­жен быть осуж­ден, а ес­ли не бу­дет, зна­чит, ра­бо­та­ем мы пло­хо».

— Это прав­да, что по­сле то­го, как вас опра­вда­ли, швей­цар­ские вла­сти вы­пла­ти­ли вам пол­мил­ли­о­на дол­ла­ров и внес­ли в за­ко­но­да­тель­ство стра­ны из­ме­не­ния?

— Да, аб­со­лют­но вер­но.

— Ком­пен­са­ция как бы, да?

— Точ­но. В Швей­ца­рии су­ще­ству­ет за­кон: ко­гда че­ло­ве­ка об­ви­ня­ют (не важ­но, в чем), у него сра­зу же все сче­та за­мо­ра­жи­ва­ют, но вы, допу­стим, долж­ны по­дать апе­л­ля­цию, а сто­ит она три ты­ся­чи фран­ков.

— Где же их взять?..

— ...ес­ли сче­та за­мо­ро­же­ны, вы не юрист, как за­щи­щать­ся не зна­е­те, и под­ска­зать неко­му, по­то­му что де­нег у вас нет. Вот и мои все сче­та за­мо­ро­зи­ли — это хо­ро­шо, что дру­зья при­сы­ла­ли день­ги и на­ни­ма­ли ад­во­ка­тов, а ес­ли нету та­ких дру­зей — из­ви­ни­те: как хо­ти­те, так и вы­пу­ты­вай­тесь.

Мне по 18 пунк­там об­ви­не­ние предъ­я­ви­­ли, причем в пер­вом бы­ло ска­за­но: «Ви­но­вен в том-то и том-то», а осталь­ные 17 на­чи­на­лись со сло­ва «учи­ты­вая», и, ко­гда смот­ришь, что же те­бе учтут, ду­ма­ешь: «Ел­ки-пал­ки, мо­жет, все это лу­ч­ше при­з­нать?». Очень слож­ная швей­цар­ская Фе­ми­да, но она, ко­неч­но, попла­ти­лась за то, что на­нес­ла мне та­кой урон. Во-пер­вых, ре­но­ме у об­ви­не­ния по­дорва­лось, во-вто­рых, сле­до­ва­те­ля, ко­то­рый так до­тош­но пы­тал­ся ме­ня по­са­дить, уво­ли­ли...

— ...а с про­ку­ро­ром Крюч­ком что слу­чи­лось?

— Ушел, прав­да, в вы­ступ­ле­нии сво­ем на­по­сле­док солгал. На­ло­г­опла­тель­щи­ки спро­си­ли его, по­че­му Ми­хай­лов столь­ко вре­ме­ни на их день­ги си­дел, а по­том ему еще и ком­пен­са­цию вы­пла­ти­ли, и он, как все­гда, от­вер­тел­ся: «Ну, Ми­хай­лов на все про все на три мил­ли­о­на дол­ла­ров на­си­дел, а Ла­за­рен­ко, ко­то­ро­го мы аре­сто­ва­ли, те же три мил­ли­о­на нам за­пла­тил — и в Аме­ри­ку убе­жал».

— Ба­ланс!

— Да, «А как нам бо­роть­ся с пре­ступ­но­стью?» — го­во­рит. Ну, Крю­чок, ко­ро­че... Был в Швей­ца­рии та­кой кол­лек­тив, из стар­ших офи­це­ров со­сто­я­щий, на­зы­ва­вший­ся груп­па «Ко­рус» (спе­ци­аль­но про­тив рус­ских был со­з­дан), и вот ко­гда ме­ня аре­сто­ва­ли, они ви­зо­вый ре­жим уже­сто­чи­ли, на на­ших граж­дан дав­ле­ние на­ча­лось... Всех их уво­ли­ли, а это­го Ро­бер­та Ле­вин­со­на, ко­то­рый так доб­лест­но сви­де­те­лей при­вез (на трех са­мо­ле­тах, по 20 че­ло­век се­кью­ри­ти у каж­до­го бы­ло), и его кол­лег ра­зо­гна­ли.

— Афе­ри­сты ка­кие-то про­сто...

— Мне ка­жет­ся, это боль­ше по­ли­ти­ка — очер­нить но­вую Рос­сию, ко­то­рая под­ни­ма­лась с ко­лен, толь­ко осво­бо­ди­лась от ком­му­ни­сти­че­ско­го ре­жи­ма. Аме­ри­ка и дру­гие стра­ны За­па­да по­ду­ма­ли: «Вот он, наш час, ко­гда мы мо­жем Рос­сию при­жать, по­ка­зав, что там кор­руп­ция, пре­ступ­ность и так да­лее».

«ЛЕВИНСОН ОБВИНИЛ МЕНЯ В ТОМ, ЧТО ВСТРЕЧАЛСЯ В МАЙАМИ С ЯПОНЧИКОМ И МЫ КАРАВАН С НАРКОТИКАМИ ОБСУЖДАЛИ»

— Мне при­хо­ди­лось слы­шать, что за­щи­щал вас быв­ший Ге­не­раль­ный про­ку­рор и ми­нистр юс­ти­ции Со­еди­нен­ных Шта­тов Аме­ри­ки Рэм­си Кларк...

— Да.

— Офи­ци­аль­но, как ад­во­кат?

— Я вам сей­час рас­ска­жу. Да, дей­стви­тель­но, мои юристы с этим го­с­по­ди­ном, ко­то­ро­го я очень ува­жаю...

— ...се­рьез­ный го­с­по­дин!..

— ...ко­то­рый при пре­зи­ден­те Джон­соне ген­про­ку­ро­ром был и ми­ни­стром юс­ти­ции, свя­за­лись. Очень по­ря­доч­ный че­ло­век, но ко­гда при­е­хал в Швей­ца­рию и ска­зал: «Хо­чу Сер­гея Ми­хай­ло­ва за­щи­щать», ему от­ка­за­ли...

— Ух ты!

— Да, сле­до­ва­тель по­яс­нил, что в Же­не­ве мо­гут толь­ко швей­цар­ские ад­во­ка­ты ра­бо­тать или хо­тя бы фран­ко­языч­ные: у ме­ня все-та­ки один был бель­гий­ский. «Мы, — го­во­рит Клар­ку, — вам не ра­з­ре­ша­ем», а он: «Поз­воль­те...

— ...я ведь не с ули­цы...

— ...как это вы мо­же­те не ра­з­ре­шить?». — «Мы все вам ска­за­ли», и, жут­ко оби­дев­шись, Кларк уле­тел в США, но во вре­мя про­цес­са как сви­де­тель за­щи­ты при­е­хал, и это бы­ло гран­ди­оз­но!

— Бом­ба, ко­неч­но!

— Ро­берт Ле­вин­сон в ка­ких-то пре­ступ­ле­ни­ях, яко­бы со­вер­шен­ных в Аме­ри­ке, ме­ня об­ви­нил, на­го­ро­дил там вся­ко­го, что я встре­чал­ся в Майа­ми с Япон­чи­ком, мы ка­ра­ван с нар­ко­ти­ка­ми об­суж­да­ли... Ко­гда мне да­ли сло­во, я по­пра­вил его, по­то­му что он несколь­ко го­сти­ниц на­звал, где я яко­бы жил, и все непра­виль­но. Я ска­зал: «Из­ви­ни­те, но я встре­тить­ся с го­с­по­ди­ном Ивань­ко­вым не мог, по­то­му что он был в Аме­ри­ке в кон­це 92-го го­да, а я — в на­ча­ле: вы от­мет­ки в па­с­пор­те по­смот­ри­те — и все ста­нет по­нят­но». Все это вы­дум­ки, и сви­де­те­ли, ко­то­рых Ле­вин­сон при­вез, за грин-кар­ту ра­бо­та­ли.

Есте­ствен­но, Рэм­си Кларк был логичен и убедителен. Он ска­зал: «Мне как быв­ше­му Ге­не­раль­но­му про­ку­ро­ру до­зво­ле­но в кри­ми­наль­ные фай­лы вне­д­рять­ся, так вот, все, от­но­ся­щи­е­ся к Сер­гею Ми­хай­ло­ву, я по­смот­рел, но на него ни­че­го нет, пе­ред Со­еди­нен­ны­ми Шта­та­ми Аме­ри­ки он аб­со­лют­но чист», и по­клял­ся, что это прав­да, — вот и все.

— А боль­ше и не на­до...

— Ле­вин­сон между тем пи­сал в по­ка­за­ни­ях: «В Рос­сии у ме­ня своя ра­з­ве­ды­ва­тель­ная сеть име­ет­ся, и ее аген­ты утвер­жда­ют, что Ми­хай­лов за­ни­ма­ет­ся тем-то и тем-то» (ну, ему же во­прос за­да­ли, от­ку­да, мол, дан­ные)... Я то­гда у Клар­ка по­ин­те­ре­со­вал­ся: «Го­с­по­дин Кларк, ес­ли стар­ший офи­цер рос­сий­ских спец­служб име­ет свою ра­з­вед­сеть в США, что с ним бу­дет?». — «Есте­ствен­но, его по­са­дят за шпи­о­наж», — он от­ве­тил: вот та­кие ве­щи тво­ри­лись в су­де.

«УХОДЯ ИЗ ТЮРЬМЫ, Я ОСТАВИЛ ПАВЛУ ЛАЗАРЕНКО ТЕЛЕВИЗОР, ЧАЙНИК, КАКИЕ-ТО БЫТОВЫЕ ВЕЩИ...»

— Это прав­да, что в швей­цар­ской тю­рь­ме вы си­де­ли с быв­шим пре­мьер-ми­ни­стром Украи­ны Пав­лом Ива­но­ви­чем Ла­за­рен­ко?

— Да, опре­де­лен­ное вре­мя — че­рез стен­ку. Ко­гда ухо­дил, оста­вил ему те­ле­ви­зор, чай­ник, еще ка­кие-то бы­то­вые ве­щи.

— Вы пе­ре­сту­ки­ва­лись, об­ща­лись?

— Нет, и хо­тя швей­цар­цы так все устро­и­ли, что­бы мы это де­ла­ли, на по­во­ду у них я не по­шел.

— Они ду­ма­ли, вы ду­ра­ки...

— Аб­со­лют­но! Ну, пред­ставь­те: уби­ра­ет­ся че­ло­век в ко­ри­до­ре, а дверь в мою ка­ме­ру как бы слу­чай­но при­от­кры­та, и этот убор­щик мне го­во­рит: «Се­ре­га...».

— По-рус­ски?

— Нет-нет, по-фран­цуз­ски. «Те­бе нар­ко­ти­ки нуж­ны?». Я ему: «Нет». — «Лю­бые, бе­сплат­но!». Я сно­ва: «Нет!» — и за­кры­ваю дверь.

— Ка­кой при­ми­тив, да?

— Та­ко­го ро­да про­во­ка­ции на про­тя­же­нии всех двух лет бы­ли. Или еще один мо­мент вспом­нил — те­ле­фон при­нес­ли. Спра­ши­ваю: «Как ты его до­стал?». Ока­за­лось, с пти­ца­ми пе­ре­да­ли — птиц ра­з­ре­за­ли, вну­трь за­со­вы­ва­ли и за­бра­сы­ва­ли. Прой­дет охран­ник — ну, ле­жит пти­ца, и пу­с­кай ле­жит, а тот, ко­му на­до, по­дой­дет, под­бе­рет, вспо­рет — и у него уже есть мо­биль­ник.

— Ни­че­го се­бе!

— Да, любопытно.

— Что та­кое швей­цар­ская тю­рь­ма и чем от рос­сий­ской она от­ли­ча­ет­ся?

— Швей­цар­ская, в от­ли­чие от рос­сий­ской, ци­виль­на.

— Ти­па об­ще­жи­тия?

— Да, прав­да, во­ли ты все же ли­шен, а что ка­са­ет­ся про­дук­тов, по­лу­чать по­сыл­ки мо­жешь хоть каж­дый день.

— А те­ле­ви­зор, душ?

— И телевизор был, и холодильник, душ еже­днев­но. Раз в неде­лю — спорт­зал, есть мо­лель­ная ком­на­та, где ты еже­днев­но мо­жешь бы­вать, за­ка­зать раз­го­вор со свя­щен­ни­ком.

— Жен­щин нет?

— Нет, ко­неч­но, но от­но­ше­ние к лю­дям там бо­лее гу­ман­ное, чем у нас.

— Без из­де­ва­тельств?

— Да, хо­тя швей­цар­цы, чест­но го­во­ря, на­ци­о­на­ли­сты: цвет­ных не лю­бят.

«У МЕНЯ КОНТРАКТЫ НА МИЛЛИАРД ДОЛЛАРОВ БЫЛИ — ПОЛОМАЛИ МНЕ ВСЕ!»

— В ка­кие стра­ны вы се­год­ня по­пасть не мо­же­те, ку­да въезд вам за­крыт?

— В стра­ны Шен­ген­ско­го до­го­во­ра — од­на из них не хо­чет меня своим гостем ви­деть, и осталь­ные 26 не пу­с­ка­ют.

— Со­еди­нен­ные Шта­ты то­же?

— Это от­дель­ный раз­го­вор — на въезд ту­да за­прет про­сто по­жиз­нен­ный. Во­об­ра­зи­те: их представители на суд тре­мя са­мо­ле­та­ми при­ле­те­ли и в пух и прах про­иг­ра­ли, вслед­ствие че­го Ро­бер­та Ле­вин­со­на уво­ли­ли — он ушел в за­пас, стал за­ни­мать­ся нефтью, по­том при­е­хал в Иран, и с ним слу­чи­лось то, что слу­чи­лось. По­след­ней ве­стью от него бы­ла за­пись, ко­то­рую в По­соль­ство США в Иране при­сла­ли: си­дит он, во­круг него — тер­ро­ри­сты, и он про­сит, что­бы его вы­ку­пи­ли. Тер­ро­ри­сты тре­бо­ва­ли в об­мен на Ле­вин­со­на от­пу­стить ка­ких-то иран­цев, это­го не про­изо­шло — и все: в 2007 го­ду офи­ци­аль­но про­шла ин­фор­ма­ция, что его уби­ли. Вот Левинсон по­сле мо­е­го про­цес­са был уво­лен, дру­гие со­труд­ни­ки, и, есте­ствен­но, про­сто так это прой­ти не мог­ло — по­сле та­ко­го фи­а­ско аме­ри­кан­цы до сих пор мне вре­дят.

— Не при­вык­ли про­иг­ры­вать, тем бо­лее рус­ским...

— Не знаю, мо­жет, для вас бу­дет но­во­стью то, что Кар­лу дель Пон­те с долж­но­сти ген­про­ку­ро­ра Швейцарии сня­ли и в Га­а­гу от­пра­ви­ли обвинителем в Международный трибунал по бывшей Югославии, но в кни­ге «Ми­хай­лов или Михась?» есть два до­ку­мен­та, это спро­во­ци­ро­вав­шие. Пер­вый гла­сит, что я дол­жен быть убит — вы чи­та­ли?

— Ко­неч­но...

— Это все в де­ле, ни­ку­да не по­де­ва­лось. Контр­ра­з­вед­ка Швей­ца­рии об­на­ру­жи­ла до­ку­мент рос­сий­ских спец­служб: по­лу­чи­ли, дескать, со­об­ще­ние от раз­ных след­ствен­ных ор­га­нов Рос­сии, в ко­то­рых го­во­рит­ся, что в са­мое бли­жай­шее вре­мя прось­­ба о вы­да­че Ми­хай­ло­ва бу­дет пе­ре­да­на ми­ни­стра­ми Рос­сий­ской Фе­де­ра­ции, один ис­точ­ник от­ме­ча­ет, что по­сле вы­да­чи Ми­хай­лов бу­дет убит. Это офи­ци­аль­ный до­ку­мент, офи­ци­аль­ный! — а вто­рую бу­ма­гу я по­про­сил вы­дать мне уже пе­ред са­мым от­ле­том.

Ко­гда все за­кон­чи­лось, ме­ня от­прав­ля­ют в Рос­сию, а я ни в ка­кую: «Не по­ле­чу!». — «Вы что, сме­е­тесь?».

— «А вот бу­ма­га!»...

— «Да, — го­во­рю, — это вы сме­е­тесь, раз по­сы­ла­е­те ме­ня на верную смерть». Ну, на­ча­лись пе­ре­го­во­ры, они спец­по­дра­з­де­ле­ние вы­звать хо­те­ли... Я ска­зал: «Как толь­ко они ме­ня, скрученного, вне­сут в са­мо­лет, вы свою ис­тин­ную де­мо­кра­тию и по­ка­же­те». 20 ми­нут оста­ет­ся до вы­ле­та, у ме­ня спра­ши­ва­ют: «Что вам нуж­но?». — «До­ку­мент, что мо­ей вы­сыл­ки тре­бу­ет Ге­не­раль­ная про­ку­ра­ту­ра Швейцарии, в част­но­сти, Кар­ла дель Пон­те», и они да­ли мне справ­ку, где на­пи­са­но сле­ду­ю­щее: «Мы под­твер­жда­ем, что граж­да­нин Ми­хай­лов дол­жен быть вы­слан се­год­ня (да­та ука­за­на) в Мо­ск­ву на бор­ту са­мо­ле­та та­ко­го-то по тре­бо­ва­нию ген­про­ку­ро­ра Швей­ца­рии».

Ме­ся­ца че­рез че­ты­ре после освобождения ко мне жур­на­ли­сты са­мых мо­гу­чих ми­ро­вых из­да­ний при­е­ха­ли (где-то в ар­хи­ве эти га­зе­ты, жур­на­лы есть) и о швей­цар­ской де­мо­кра­тии рас­спра­ши­вать ста­ли, а я им все это рас­ска­зы­ваю. Ну, на­ка­ты­ваю на Швей­ца­рию, а они: «По­слу­шай­те, Сер­гей Ана­то­лье­вич, вам не стыд­но? Вас ведь там опра­вда­ли!»...

— ...с од­ной сто­ро­ны...

— Так я и го­во­рю: «Я же не стра­ну и ее на­род ру­гаю, а власть пре­дер­жа­щих и, в част­но­сти, юрис­пру­ден­цию, бла­го­да­ря ко­то­рой ме­ня непра­во­вым об­ра­зом столь­ко в тю­рь­ме дер­жа­ли».

— Два го­да жиз­ни укра­ли, сче­та за­мо­ро­зи­ли...

— Да что там сче­та — у ме­ня кон­трак­ты на мил­ли­ард дол­ла­ров бы­ли: по­ло­ма­ли мне все! Ну, лад­но, де­ло не в этом... Мне го­во­рят: «Это слу­чай­ность». Я: «Слу­чай­ность? А вы при­зна­е­те, что Кар­ла дель Пон­те шесть раз требовала ме­ня осу­ди­ть?». — «Да». — «Не име­ла на это пра­ва?». — «Ни в ко­ем слу­чае!». — «А вот это вы ви­де­ли?» — и по­ка­зы­ваю им эти два до­ку­мен­та: они у ме­ня в ори­ги­на­ле здесь, я со­брал...

— ...це­лую кар­то­те­ку...

— Да, все в спе­ци­аль­ной дер­жу ком­на­те, и вы зна­е­те, пер­вы­ми, кто про­чи­тал эту кни­гу, бы­ли швей­цар­цы — уве­рен, они там все бу­к­вы про­ве­ри­ли. Каж­дый до­ку­мент свой но­мер име­ет — по­про­буй-ка ис­ка­зи! Они бы нас тут за­су­ди­ли, а раз нет, все, зна­чит, пра­виль­но...

«ВЛАСТЬ НА ТОТ МОМЕНТ НАС НЕ ХОТЕЛА»

— В свое вре­мя вы бал­ло­ти­ро­ва­лись в де­пу­та­ты Го­су­дар­ствен­ной Ду­мы Рос­сии от ЛДПР...

— ...бы­ло та­кое...

— ...и име­ли в сво­ем из­би­ра­тель­ном окру­ге са­мый вы­со­кий рей­тинг — по­че­му же в по­след­ний мо­мент, по-мо­е­му, за день до вы­бо­ров, вас сня­ли?

— Мне не очень, видимо, по­ве­з­ло, что в спи­с­ке бы­ли та­кие лю­ди, как Бы­ков, Аве­рин, мой парт­нер: власть на тот мо­мент наcне хо­те­ла. К Вла­ди­ми­ру Жи­ри­нов­ско­му об­ра­ти­лись с прось­бой убрать их, он от­ве­тил: «Они на за­кон­ных ос­но­ва­ни­ях про­хо­дят», и то­гда сня­ли... спи­сок.

— Весь?!

— Да, это бе­с­пре­це­дент­ный слу­чай — 2000 год.

— О том, что де­пу­та­том не ста­ли, жа­ле­е­те?

— О-о-о, я про­сто счаст­лив!

— Ум­ный вы че­ло­век — сра­зу вид­но!

— Сна­ча­ла по­ду­мал: «Зна­чит, мне это не нуж­но», а уже по­том, по про­ше­ствии вре­ме­ни, понял: «Го­с­по­ди, как хо­ро­шо, что ме­ня ты от­вел!». Я все­гда мо­люсь так: «Го­с­по­ди, сде­лай так, как ты хо­чешь, а не так, как я...

— ...и бу­дет пра­виль­но»...

— Да, по­это­му со все­ми ошиб­ка­ми спо­кой­но ра­сста­юсь, ни в ко­ем слу­чае о них не жа­лею.

— По­ли­ти­ка нынче уже вас не ин­те­ре­су­ет?

— Нет, аб­со­лют­но.

— А за си­ту­а­ци­ей в Украине сле­ди­те, у вас есть там эко­но­ми­че­ские, биз­не­со­вые ин­те­ре­сы?

— На се­го­дняш­ний день нет, но мо­гут и  по­явить­ся. Со вре­ме­нем...

— Вы док­тор юри­ди­че­ских и кан­ди­дат эко­но­ми­че­ских на­ук, про­фес­сор, при­чем те­ма ва­шей кан­ди­дат­ской дис­сер­та­ции: «Ино­стран­ные ин­ве­сти­ции в рос­сий­скую про­мыш­лен­ность». Как вы счи­та­е­те, по­че­му ид­ти в Рос­сию зарубежный биз­нес, увы, не то­ро­пит­ся?

— О, тут очень мно­го аспек­тов. Пер­вый — ат­мо­сфе­ра во­круг Рос­сии, слу­хи о том, что у нас очень пло­хо, пре­ступ­ность и про­чее, про­чее, но на са­мом-то де­ле здесь про­ис­хо­дит мно­го кол­ла­псов, свя­зан­ных имен­но с биз­не­сом. Ну, ко­лос­саль­ная кор­руп­ция, например, — не мне вам о ней рас­ска­зы­вать, за­ко­ны не все­гда дей­ству­ют, они как бы умерщ­вле­ны, но Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич вновь при­шел к вла­сти, и я уве­рен: сей­час он бу­дет очень кон­струк­тив­но в этой об­ла­сти дей­ство­вать, по­то­му что при­о­б­рел ко­лос­саль­ный опыт. Ес­ли бы, ска­жем, встал бы на его ме­сто дру­гой че­ло­век, ему при­ш­лось бы все эти по­ро­ги пе­ре­сту­пать за­но­во, а у Пу­ти­на опыт огром­ный, и я не со­мне­ва­юсь: но­вая мет­ла бу­дет ме­сти по-но­во­му — за счет зна­ний, по­ни­ма­ния су­ти про­блем и тех оши­бок, ко­то­рые ра­нее бы­ли сде­ла­ны.

«НА СЕВЕРНОМ ПОЛЮСЕ  ОТРАБОТАЛИ ПОЧТИ ГОД — ЛЬДИНА РАСКОЛОЛАСЬ, И ХОТЯ ВСЯ ТЕХНИКА ПОД ВОДУ УШЛА, ЛЮДЕЙ СПАСЛИ...»

— В свое вре­мя вы ста­ли ини­ци­а­то­ром со­з­да­ния и фи­нан­си­ро­ва­ния пер­вой рос­сий­ской дрей­фу­ю­щей стан­ции на Се­вер­ном по­лю­се — без­ум­но ин­те­рес­ное де­ло го­су­дар­ствен­ной важ­но­сти, но я слы­шал, что вам за это и спа­си­бо не ска­за­ли, и ни­чем в от­ли­чие от дру­гих не на­гра­ди­ли... Впро­чем, важ­но не это: по­че­му Се­вер­ный по­люс, что вас ту­да влек­ло? Ро­ман­ти­ка, дет­ские впе­чат­ле­ния от про­чи­тан­ных книг? Ка­ким вы его уви­де­ли?

— Ну, есть та­кой мо­но­лог у Пе­т­ро­ся­на: «Да вы, то­ва­рищ, ин­три­ган!». — «А кто это сей­час це­нит?». Ин­те­ре­сы Рос­сии все­гда бы­ли до­ро­ги мне и близ­ки, и вот несколь­ко сде­лок, очень хо­ро­ших, про­шли, и я по­ду­мал: «Что-то же для стра­ны нуж­но сде­лать», а то­ва­рищ мой, быв­ший по­ляр­ный лет­чик Алек­сандр Ор­лов, пре­д­ло­жил сов­мест­но с Ар­ту­ром Чи­лин­га­ро­вым...

— ...вы­да­ю­щим­ся по­ляр­ни­ком...

— ...возоб­но­вить эк­с­пе­ди­ции на Се­вер­ный по­люс, ко­то­рые 11 лет со вре­мен ра­спа­да Со­вет­ско­го Со­ю­за не про­во­ди­лись. Со­з­да­ние дрей­фу­ю­щих стан­ций нас увлек­ло — мы за­ку­пи­ли тех­ни­ку, собрали уче­ных, сформулировали груп­пу и с Бо­жьей по­мо­щью на Се­вер­ный по­люс от­пра­ви­лись. Да-да, с Бо­жьей по­мо­щью — ба­тюш­ку да­же ту­да, что­бы льди­ну освя­тил, при­гла­си­ли... От­ра­бо­та­ли по­чти год — льди­на ра­с­ко­ло­лась, при­бы­ла спа­са­тель­ная мис­сия, и хотя вся тех­ни­ка под во­ду уш­ла, лю­дей спас­ли.

...Северный полюс — это необъяс­ни­мо: мо­роз, ска­жем, гра­ду­сов 35, а ты не ощу­ща­ешь его, бе­ско­неч­ная бе­лая даль...

— ...ти­ши­на...

— ...и ты чув­ству­ешь, что под то­бой пять ки­ло­ме­т­ров не про­сто ле­дя­ной, а ле­дя­ню­щей во­ды, — пе­ре­дать это труд­но.

— Бе­лых ме­д­ве­дей не встре­ти­ли?

— Имен­но там — нет.

— А вас ин­струк­ти­ро­ва­ли, как на Се­вер­ном по­лю­се се­бя ве­сти?

— А как же! Са­мый опас­ный зверь, пре­ду­пре­жда­ли, бе­лый ме­д­ведь. Прежде чем на по­люс при­быть, мы на стан­ции в Нор­ве­гии при­зем­ли­лись — там ла­герь в сне­гах сто­ит, и все хо­дят с ору­жи­ем, и вот мне рас­ска­зы­ва­ли, как один жур­на­лист бе­ло­го ме­д­ве­дя фо­то­гра­фи­ро­вал, а тот эда­кий нева­ляш­ка, ка­ча­ет­ся, во­ро­ча­ет­ся, ла­пы под­ни­ма­ет, что-то ему, как в зоо­пар­ке, ки­да­ют... Жур­на­лист ме­т­ров на пять при­бли­зил­ся, чуть при­гнул­ся, и в этот мо­мент ме­д­ведь встал и прыг­нул — не пе­ре­дом, а бо­ком, по­это­му пря­мо на фо­то­гра­фа не упал, а пе­ре­ле­тел че­рез него и толь­ко ла­пой це­па­нул, пу­хо­вик его ра­зо­драл. Пред­ставь­те се­бе, пять ме­т­ров пе­ре­ле­тел!

— По­шу­тил, так ска­зать...

— На­столь­ко они ко­вар­ны!.. Что интересно, ко­гда ме­д­ведь в по­лы­нье ры­бу ло­вит, он нос за­кры­ва­ет — очень ум­ный зверь.

«Я СТРОЮ ХРАМЫ, МОНАСТЫРИ, ЦЕРКОВНЫЕ ШКОЛЫ: НАШ ФОНД УЖЕ БОЛЬШЕ 100 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ НА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ ПОТРАТИЛ!»

— Вер­нуть­ся на Се­вер­ный по­люс хо­ти­те, чем-то он вас за­це­пил?

— Зна­е­те, ко­гда вкла­ды­ва­ешь свои день­ги, свой труд, а по­том об те­бя но­ги еще вы­ти­ра­ют... Ну, все, на­при­мер, к Вла­ди­ми­ру Вла­ди­ми­ро­ви­чу Пу­ти­ну по­шли (ме­ня, есте­ствен­но, из спи­с­ка вы­черк­ну­ли), все ор­ден Му­же­ства по­лу­чи­ли... На­чаль­ник эк­с­пе­ди­ции Во­ло­дя Ко­ше­лев и его зам от­ка­за­лись: «А по­че­му вы Ми­хай­ло­ву не да­е­те?». Я же им по­вы­шен­ные зар­пла­ты пла­тил, все за свой счет по­ку­пал, а неко­то­рые крем­лев­цы про­сто вы­марывали ме­ня ото­всю­ду, да и де­ло с кон­цом. Един­ствен­ное, что ра­до­ва­ло, — что-то я для Рос­сии сде­лал.

Оба они, Во­ло­дя Ко­ше­лев и его зам, бе­ло­ру­сы, и им в на­град­ном от­де­ле ска­за­ли: «Что, от­ка­зы­ва­е­тесь? Ну, до сви­да­ния». Не­ко­то­рое вре­мя спу­стя они по­до­шли к Бать­ке: вот, мол, не на­гра­ди­ли нас — за Ми­хай­ло­ва мы всту­пи­лись, а он им: «Да вы что? Вам са­мим на­до ор­де­на по­лу­чить!», и на пер­вой же встре­че с Пу­ти­ным ска­зал: «Что-то ты бе­ло­ру­сов на­ших оби­жа­ешь...». Тот к помощнику обернулся: «Немедленно на­гра­дить!», а я так без ор­де­на и остал­ся, что непри­ят­но, ко­неч­но. Ро­ди­ну как бы люб­лю...

— ...но го­су­дар­ство не все­гда...

— Нет, чи­нов­ни­ков неко­то­рых. Я их в ли­цо знаю — кто это сде­лал, за­чем, и по­че­му они не лю­бят ме­ня, мне по­нят­но: по­то­му что я строю храмы, мо­на­сты­ри, цер­ков­ные шко­лы... Наш фонд уже боль­ше 100 мил­ли­о­нов дол­ла­ров на бла­го­тво­ри­тель­ность по­тра­тил, и все это по до­ку­мен­там про­хо­дит, лю­бая про­вер­ка при­ш­ла — по­ка­зы­ва­ем: смот­ри­те, по­жа­луй­ста. В Солн­це­ве храм за 15 мил­ли­о­нов дол­ла­ров по­стро­и­ли и еще пять на рос­пись, утварь и про­чее да­дим, а эти лю­ди — без­бож­ни­ки, они так счи­та­ют: «Мы при­вык­ли на него яр­лы­ки нега­тив­ные ве­шать — пу­с­кай и ви­сят».

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

«Сколь­ко шу­ма под­ня­лось в прес­се, ко­гда на лич­ные по­жерт­во­ва­ния жи­те­лей Солн­цев­ско­го ра­йо­на Мо­ск­вы, со­бран­ные фон­дом Сер­гея Ми­хай­ло­ва, от­ли­ли для од­ной из церк­вей ко­ло­ко­ла. Что­бы по кру­пи­цам вос­ста­но­вить ста­рую тех­но­ло­гию от­лив­ки, бы­ли по­тра­че­ны по­и­стине ги­гант­ские уси­лия, и ко­гда на­ко­нец уда­лось от­лить ве­ли­ко­леп­ный ко­ло­кол, его увен­ча­ли над­пи­сью: «От солн­цев­ской бра­тии».

Про­стое это, ис­кон­но пра­во­слав­ное по­ня­тие — бра­тия — тут же по­лу­чи­ло свою ин­тер­пре­та­цию в прес­се и про ко­ло­кол, от­ли­тый «солн­цев­ской брат­вой», узна­ла вся Рос­сия. Да что там Рос­сия — же­нев­ские сле­до­ва­те­ли, мор­ща лбы, пы­та­лись уя­с­нить раз­ни­цу меж­ду сло­ва­ми «бра­тия» и «брат­ва», вчи­ты­ва­ясь в эк­с­перт­ное за­клю­че­ние, ко­то­рое по на­сто­я­нию ад­во­ка­тов Ми­хай­ло­ва при­сла­ли в Швей­ца­рию спе­ци­а­ли­сты мос­ков­ско­го Ин­сти­ту­та рус­ско­го язы­ка име­ни Пуш­ки­на, и ве­сь­ма бы­ли огор­че­ны тем об­сто­я­тель­ством, что спе­ци­а­ли­сты рус­ско­го язы­ка, в от­ли­чие от сво­их зем­ля­ков-жур­на­ли­стов, ни­ка­ко­го кри­ми­наль­но­го смыс­ла ни в сло­ве «бра­тия», ни да­же в сло­ве «брат­ки» не усмат­ри­ва­ют, трак­ту­ют их как аб­со­лют­ные си­но­ни­мы сло­ва «бра­тья».

— За богоугодные дела вы на­граж­де­ны бо­лее чем двадца­тью ор­де­на­ми Пра­во­слав­ной Церк­ви — это по­треб­ность ка­кая-то: строить и помогать?

— Бе­зу­слов­но. Каж­дый жи­ву­щий на Зем­ле че­ло­век име­ет свою мис­сию, то, ра­ди че­го он сю­да при­шел, и каж­до­му да­но ров­но столь­ко, сколь­ко он мо­жет вы­не­сти. Я счи­таю, что моя мис­сия — нести в на­род пра­во­слав­ный свет, про­стые хри­сти­ан­ские ис­ти­ны, а для это­го что нуж­но? Хра­мы, мо­на­сты­ри, цер­ков­ные шко­лы, для ме­ня глав­ное мерило добра и зла — это Би­б­лия, с которой свой жиз­нен­ный путь и све­ряю: как по­сту­пить, ку­да тра­тить день­ги, на­сколь­ко это важ­но для Рос­сии. Я очень люб­лю Ро­ди­ну...

— ...хо­тя она лю­бит вас не все­гда...

— ...и по­се­лить­ся мог бы в лю­бой стра­не... Ну, учи­ты­вая се­го­дняш­нее мое по­ло­же­ние, не со­всем в лю­бой, но, где жить ком­форт­но,  на­шел бы, од­на­ко в Рос­сии похо­ро­не­ны мои пред­ки, и я, сколь­ко хва­тит сил, бу­ду ра­бо­тать на ее про­све­ще­ние и бла­го­по­лу­чие, что­бы она вста­ла с ко­лен по­ли­ти­че­ски, эко­но­ми­че­ски и со­ци­аль­но.

— Вы ска­за­ли, из-за от­сид­ки в Швей­ца­рии мил­ли­ард дол­ла­ров по­те­ря­ли, а се­год­ня бо­га­тым се­бя на­звать мо­же­те?

— Ко­неч­но же, че­ло­век я небед­ный — это од­но­знач­но, со­сто­я­тель­ный, а мог бы, ес­ли бы не сте­че­ние об­сто­я­тельств, очень бо­га­тым стать. Ну, так, ви­ди­мо, на­до...

— Вы встре­ча­лись с боль­шим ко­ли­че­ством ум­ных, яр­ких, неор­ди­нар­ных лю­дей — кто из них ока­зал на вас са­мое силь­ное вли­я­ние, сфор­ми­ро­вал как лич­ность?

— Од­но­го та­ко­го че­ло­ве­ка нет — у ме­ня, как я уже ска­зал, хо­ро­ший с небом кон­такт, и вли­я­ли на ме­ня не толь­ко лю­ди. Слу­чай­но по­пав­ша­я­ся кни­га, про­смот­рен­ный фильм — все это на­кла­ды­ва­ет на ми­ро­воз­зре­ние от­пе­ча­ток, и ес­ли стерж­не­вое вну­т­ри что-то есть, оно этим лишь прирастает.

— У вас очень глу­бо­кие, ум­ные гла­за...

— ...спа­си­бо...

— ...а раз­мыш­лять мно­го при­хо­дит­ся? Мне ка­жет­ся, в го­ло­ве у вас по­сто­ян­но мыс­ли­тель­ный про­цесс идет...

— Ко­неч­но.

— При­чем па­рал­лель­но на несколь­ко раз­ных тем...

— И это нор­маль­но — че­ло­век дол­жен ду­мать. Ес­ли ду­мать не бу­дет, это уже не че­ло­век, а жи­вот­ное.

 «СОБАКА БЫВАЕТ КУСАЧЕЙ ТОЛЬКО ОТ ЖИЗНИ СОБАЧЬЕЙ»

— Вы, ин­те­рес­но, сен­ти­мен­таль­ны? Мо­же­те, на­при­мер, по­смот­рев ка­кой-ни­будь ки­но­фильм, за­пла­кать?

— Сом­не­ва­юсь — тот пе­ри­од жиз­ни, до­ста­точ­но су­ро­вый, о ко­то­ром мы го­во­ри­ли, ме­ня за­ка­лил. Про­сле­зить­ся мо­гу, толь­ко ко­гда мать вспо­ми­наю, — эта те­ма ме­ня тро­га­ет, она до­ста­точ­но кро­во­то­ча­щая.

— Ма­мы уже нет?

— Да, ро­ди­те­ли мои из жиз­ни ушли — цар­ствие им небес­ное!

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

 «Как-то Сер­гей мне рас­ска­зы­вал: «Не пом­ню уже точ­но, с че­го все на­ча­лось, — мо­жет, на­бе­до­ку­рил, или еще ка­кая при­чи­на бы­ла, но ве­ле­ла мне учи­тель­ни­ца по ма­те­ма­ти­ке при­гла­сить ма­му в шко­лу. Ма­ма то­гда в ис­пол­ко­ме ра­бо­та­ла, они, кажет­ся, ка­кую-то яр­мар­ку го­то­ви­ли, ну я и ска­зал учи­тель­ни­це, что ма­те­ри, мол, сей­час не­ко­гда. Вот осво­бо­дит­ся и при­дет, а та знай свое — мать вы­зо­ви, да что-то еще неува­жи­тель­но о ней ска­за­ла. Я и, не ра­з­ду­мы­вая, за­пу­стил в нее цир­ку­лем — сла­ва Бо­гу, про­мах­нул­ся, остри­ем он в дос­ку вон­зил­ся (сей­час да­же по­ду­мать страш­но, что бы­ло бы, ес­ли б по­пал).

Что и го­во­рить: шум-гам, пед­со­вет... Плю­нул я на все, да и ре­шил из «дет­ской» шко­лы уй­ти, во «взрос­лую» пе­ре­ве­стись, ве­чер­нюю — за­брал до­ку­мен­ты и в «ве­чер­ку» от­пра­вил­ся. При­шел к ди­рек­то­ру, он спра­ши­ва­ет, по­че­му из сво­ей шко­лы ушел, а я от­ве­чаю: мол, ра­бо­тать хо­чу, са­мо­сто­я­тель­ным быть — в ве­чер­них шко­лах обу­че­ние бы­ло на год боль­ше, чем в днев­ных, а мне год ох как те­рять не хо­те­лось.

Взял ди­рек­тор шко­лы мои до­ку­мен­ты и ве­лел на сле­ду­ю­щий день при­йти. При­шел. «Да, го­во­рит, бра­тец, неваж­нец­кие твои де­ла. Не хва­лят те­бя в тво­ей шко­ле, сер­ди­ты они на те­бя, ну да лад­но — ре­шил я те­бе эк­за­мен устро­ить. Ес­ли нор­маль­но сдашь, пе­ре­ве­ду на класс стар­ше, так что год ты не по­те­ря­ешь, но толь­ко в том слу­чае, по­вто­ряю, ес­ли с эк­за­ме­на­ми спра­вишь­ся».

Про­шел я эк­за­ме­ны, сдал все нор­маль­но, ди­рек­тор тот да­же бурк­нул се­бе под нос: «Чем они там, ин­те­рес­но, в тво­ей шко­ле, недо­воль­ны бы­ли? Ну лад­но, иди учись, и не ба­луй у ме­ня — я те­бе ве­рю, и ты ме­ня не по­дво­ди». Устро­ил­ся я то­гда ра­бо­тать уче­ни­ком сле­са­ря на ав­то­ба­зу, да и в шко­ле успе­вал — уро­ков не про­пу­с­кал, за­ни­мал­ся до­б­ро­со­вест­но и ат­те­стат по­лу­чил хо­ро­ший».

— Знаю, вы очень жи­вот­ных лю­би­те...

— Это правда.

— До­ма у вас кто-то жи­вет?

— В ос­нов­ном со­ба­ки, раз­ных по­род. Я их обо­жаю, раз­го­ва­ри­ваю с ни­ми...

— Со­ба­ка — друг че­ло­ве­ка?

— Дру-у-уг! Со­ба­ка бы­ва­ет ку­са­чей толь­ко от жиз­ни со­ба­чьей, а так она пер­вый то­ва­рищ.

— Сво­бод­но­го вре­ме­ни у вас на­вер­ня­ка ма­ло, тем не ме­нее, ко­гда вы­па­да­ет ми­нут­ка, что де­ла­е­те?

— Как правило, за­ни­ма­юсь спор­том.

— Ка­ким?

— Иг­раю для под­дер­жа­ния фор­мы в тен­нис, по­то­му что вес рас­тет — мно­го же за­се­дать при­хо­дит­ся... По­это­му ста­ра­юсь как мож­но боль­ше дви­гать­ся — хо­дить пеш­ком, на кор­те бы­вать.

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

«Ино­гда с жур­на­ли­ста­ми про­ис­хо­дят ка­зу­сы. При­е­ха­ла как-то к Ми­хай­ло­ву груп­па за­ру­беж­ных те­ле­ви­зи­он­щи­ков — двое огром­но­го ро­ста ло­х­ма­тых пар­ней, опе­ра­тор, ре­пор­тер и ми­ни­а­тюр­ная жен­щи­на-ре­дак­тор. При­мер­но час уста­нав­ли­ва­ли в ка­би­не­те свет, еще столь­ко же спо­ри­ли, в ка­кое крес­ло ге­роя бу­ду­щей пе­ре­да­чи уса­дить...

Са­мо ин­тер­вью бы­ло недол­гим, а вот «про­хо­ды» и, как го­во­рят те­ле­ви­зи­он­щи­ки, «пе­ре­бив­ки» сни­ма­ли до из­не­мо­же­ния: Ми­хай­лов идет по ко­ри­до­ру, Ми­хай­лов го­во­рит по те­ле­фо­ну, Ми­хай­лов здо­ро­ва­ет­ся с со­труд­ни­ка­ми офи­са... По­том ста­ли объяс­­нять, что без до­маш­них съе­мок, как они вы­ра­зи­лись, «за чаш­кой ко­фе» очерк бу­дет непол­ным и по­то­му неин­те­рес­ным. Сер­гей Ана­то­лье­вич спро­сил у сек­ре­та­ря: «На­та­ша, что у ме­ня на зав­т­ра?», и при­гла­сил те­ле­ви­зи­он­щи­ков до­мой.

Во вре­мя съе­мок два­жды «по­стра­дал» опе­ра­тор. Ми­хай­лов сла­вит­ся хле­бо­соль­ст­вом, стол был на­крыт в лу­ч­ших тра­ди­ци­ях рус­ской кух­ни, а бед­нень­кий опе­ра­тор от ви­до­и­с­ка­те­ля те­ле­ка­ме­ры не от­ры­вал­ся. Один раз не удер­жал­ся, ри­нул­ся к сто­лу, слов­но кто за ним гнал­ся, под­хва­тил на вил­ку ос­но­ва­тель­ный ку­сок сем­ги и сно­ва — шасть к те­ле­ка­ме­ре.

По­том осмат­ри­ва­ли дом, за­шли в тре­на­жер­ный зал. «Вы что же, спор­том увле­ка­е­тесь? — спро­сил ре­пор­тер. — И вот эту штан­гу то­же под­нять мо­же­те?». В во­про­се скво­зи­ло яв­ное со­мне­ние... Ми­хай­лов к спор­тив­ным упраж­не­ни­ям го­тов не был — сра­зу по­сле съем­ки соби­рал­ся уез­жать и одел­ся для де­ло­вой встре­чи, но ино­стран­цы с со­мне­ни­ем ка­ча­ли го­ло­ва­ми, скеп­ти­че­ски ух­мы­ля­лись и, по­хо­же, во­с­при­ни­ма­ли спор­тив­ные сна­ря­ды как вы­ста­воч­ные эк­зем­пля­ры. Сер­гей снял пи­джак, осла­бил узел гал­сту­ка, за­тем улег­ся на плат­фор­му тре­на­же­ра, взял штан­гу, без вся­ких ви­ди­мых уси­лий раз во­семь или 10 ее вы­жал и ров­ным го­ло­сом спро­сил: «Про­дол­жать?».

— А мне мож­но по­про­бо­вать? — неожи­дан­но спро­сил неу­го­мон­ный опе­ра­тор — па­рень с ви­ду креп­кий и фи­зи­че­ски ра­з­ви­тый. Ре­дак­тор­ша ста­ла про­тив­ным фаль­це­том его от­чи­ты­вать, но опе­ра­тор уже шаг­нул к тре­на­же­ру, улег­ся и то­же, спо­кой­но сняв штан­гу, по­ло­жил ее се­бе на грудь. Даль­ше де­ло пошло ху­же — я бы да­же ска­зал, со­всем ху­до. Штан­га под­ни­мать­ся вверх не же­ла­ла, па­рень под тя­же­стью мно­го­пу­до­во­го ме­тал­ла пых­тел, на­ли­вал­ся кро­вью, на шее его взду­лись ве­ны. Ми­ни­а­тюр­ная жен­щи­на-ре­дак­тор яв­но за­вол­но­ва­лась — ве­ро­ят­но, бо­я­лась, что груп­па оста­нет­ся без опе­ра­то­ра, а Сер­гей по­до­шел у тре­на­же­ру, лег­ко за­брал сна­ряд из осла­бев­ших рук опе­ра­то­ра и во­дво­рил на ме­сто. Ре­дак­тор хо­те­ла сде­лать в спорт­за­ле еще па­ру ду­б­лей, но ни­че­го из этой за­теи не вы­шло: у опе­ра­то­ра дро­жа­ли ру­ки и он ни­как не мог уста­но­вить те­ле­ка­ме­ру».

— Спорт — раз. Что еще?

— Очень люб­лю по­лу­чать ин­фор­ма­цию ви­зу­аль­но: мне слож­нее сей­час чи­тать, чем по­ста­вить, к ­при­меру, ка­кой-то диск...

— ...или с умным че­ло­ве­ком по­го­во­рить...

— ...да, или так.

«ПОТРЯСТИ МЕНЯ ТОЛЬКО ТО МОЖЕТ, ЧТО УЖЕ ВИДЕЛ, -  ПРЕДАТЕЛЬСТВО»

— Вас по­тря­сти что-ни­будь способ­но? Я уве­рен, что в жиз­ни у вас и пре­да­тельств, и вра­нья бы­ло нема­ло...

— Нет, по­тря­сти толь­ко то мо­жет, что уже ви­дел, — пре­да­тель­ство.

— Ча­сто вас пре­да­ва­ли?

— Ко­неч­но, но небе­са так ра­с­по­ря­жа­лись, что все пре­да­те­ли мои — кто там (смот­рит вверх), а кто... (смотрит вниз).

— Вы — аб­со­лют­ный фи­ло­соф, мне ка­жет­ся...

— Ну да, есть не­множ­ко.

— Ко все­му, по-видимому, спо­кой­но под­хо­ди­те, со сло­ва­ми: «Зна­чит, так на­до»...

— Ну, от ре­ли­ги­оз­но­го че­ло­ве­ка фи­ло­соф все-та­ки от­ли­ча­ет­ся — вся моя фи­ло­со­фия на за­по­ве­дях за­мкну­та, это основа, во­круг ко­то­рой о струк­ту­ри­ру­ет­ся осталь­ное. Ко­гда зна­ешь до­ро­гу, обла­го­ро­дить ее, осве­тить — это уже вто­рич­но, тре­тич­но: ес­ли ви­дишь путь, ты по нему и­дешь, а свой я ви­жу чет­ко.

Из очер­ка Оле­га Яку­бо­ва «Мой друг Сер­гей Ми­хай­лов».

«Оди­но­че­ство Сер­гея не тя­го­тит. Нет, я бы не на­звал его ни за­мкну­тым, ни нелю­ди­мым — ско­рее, да­же на­о­бо­рот, про­сто на­едине с со­бой, как он сам од­на­ж­ды при­знал­ся, все­гда есть о чем по­ду­мать. У лю­дей, впер­вые с Ми­хай­ло­вым встре­тив­ших­ся, под­час да­же оши­боч­ное пред­став­ле­ние воз­ни­ка­ет, что че­ло­век он несколь­ко рас­се­ян­ный, хо­тя от­сут­ству­ю­щий его взгляд во­­все ни о чем не го­во­рит. Па­мять у Сер­гея по­и­стине фе­но­ме­наль­ная, ре­ак­ция и во­спри­я­тие мол­ни­е­нос­ные, кон­кре­ти­ку от пу­сто­сло­вия от­ли­ча­ет мг­но­вен­но, хо­тя внеш­них про­яв­ле­ний — чуть, а вот ко­гда встре­ча­ет­ся он с дру­зья­ми, осо­бен­но дет­ства и юно­сти, мг­но­вен­но пре­об­ра­жа­ет­ся, в гла­зах по­яв­ля­ют­ся ис­кре­н­няя ра­дость и теп­ло­та».

— Се­мья у вас хо­ро­шая?

— Да, две де­воч­ки, дочки, су­пру­га.

— Она ра­бо­та­ет?

— Нет, за хо­зяй­ством присматривает. У стар­шей дочери уже трое де­тей, так что я три­жды де­душ­ка.

— О сыне, на­след­ни­ке, не меч­та­е­те?

— Да нет — уже, на­вер­ное, по­зд­но...

— Я бла­го­да­рен вам за бе­се­ду, а за­кон­чить хо­чу нестан­дарт­но: знаю, что вы ду­ша ком­па­нии и бле­ще­те все­гда анек­до­та­ми, и что­бы фи­нал на­ше­го ин­тер­вью был ве­се­лым, пре­д­ла­гаю один из све­жих рас­ска­зать...

— Ну, хо­ро­шо. Едет, зна­чит, как бы его на­звать-то... Драй­вер...

— ...во­ди­тель...

— Да, че­ло­век, ко­то­рый за­ни­ма­ет­ся частным из­во­зом. Направляется в го­род, ни­ко­го на до­ро­ге нет, и вдруг сто­ит ба­буш­ка: «Дай, — ду­ма­ет, — во­зь­му: все же ка­кую-то де­неж­ку даст». — «Ну че, баб­ка?». — «До го­ро­да, сы­нок, до­ве­зешь?». — «До­ве­зу, а че­го-ни­будь дашь?». — «Да на­скре­бу ме­ло­чиш­ку...». Едут они, и вдруг он в зер­ка­ло зад­не­го ви­да смот­рит: «Баб­ка, а ты ка­кая-то древ­няя, страш­ная — ты не кол­ду­нья, слу­чай­но?». — «Кол­ду­нья, сы­нок, кол­ду­нья». — «А квар­ти­ру мне мо­жешь на­кол­до­вать?». — «Мо­гу. А ты что, в ком­му­нал­ке жи­вешь?». — «Да». — «Ну, ни­че­го, от­дель­ную зав­т­ра по­лу­чишь». — «Слу­шай, а ма­ши­ну? Ты же ви­дишь, на ка­кой ра­з­ва­лю­хе ез­жу». — «И ма­ши­на зав­т­ра бу­дет у тебя, ино­мар­ка». — «Что, прав­да?». — «Да, го­во­рю же те­бе!». — «А что я дол­жен-то бу­ду?». — «А вот влю­бись в ме­ня!». — «Как? — ты же та­кая древ­няя, страш­ная...». — «Ну, за квар­ти­ру и ма­ши­ну мож­но ведь по­ста­рать­ся!». Де­лать нече­го, при­тор­ма­жи­ва­ет, влюб­ля­ет­ся... Едут даль­ше, он смот­рит — ба­бу­ля сза­ди на­ма­ле­ва­лась, в по­ря­док се­бя при­ве­ла, и го­во­рит: «Ка­кая-то ты, баб­ка, все-та­ки стран­ная...». — «Сы­нок, а лет-то сколь­ко те­бе?». — «42». — «А все в сказ­ки ве­ришь!»... (Хохо­чет).

Киев — Москва — Киев

Статьи

Что бы вы сегодня сказали Михаилу Ходорковскому? Вопрос недели. Еженедельник "Коммерсант-Власть"

Сергей Михайлов, предприниматель. Уважаемый Михаил Борисович, я очень сожалению, что ваш коммерческий талант увядает...

Полет длиною в жизнь

На прошлой неделе на 92-м году жизни скончалась Герой Советского Союза, легендарная летчица Надежда Попова.

Я Амнистирую всех обидчиков

Председатель Совета попечителей благотворительного фонда “Участие” Сергей Михайлов: Я АМНИСТИРУЮ ВСЕХ ОБИДЧИКОВ

В городе будет открыт мемориал жертвам репрессий

На днях судьба преподнесла мне приятный сюрприз. Мне посчастливилось познакомиться с очень светлым, улыбчивым, замечательным человеком – православным священником, отцом Никандром...